Сергей Жилин - Иоанниты

Полная луна – предвестница беды у суеверных людей. Именно с полной луной связывают появления демонов, разгулье нечистой силы и пробуждение самого Сатаны! Для нашей пятёрки луна была лишь спутником, освещающим дорогу. Стройной цепочкой мы бесшумно скользим к переправе.

Жена паромщика прибежала в ближайший городок и ввалилась в таверну, где мы как раз остановились передохнуть. Из её малоразборчивых криков и всхлипов стало ясно одно: демон пробрался к ним в амбар, а когда хозяин с вилами наперевес вошёл внутрь, его кроваво растерзали. Оставив хозяину таверны пару креп за ужин, мы рванули по указанному направлению.

Мы уже две недели выслеживаем одно создание, аронакеса, то объявляющегося, то вновь исчезающего у нас из-под носа. Принимая облик человека, он беспрепятственно скрывается с мест своих кровавых буйств и уходит в неизвестных направлениях. То создание, что когда-то было человеком, зовут Форг Дарич.

Возможно, сегодня нам повезёт.

Спустя полчаса мы уже были на месте, преодолев почти шесть миль. На берегу широченной реки раскинулось целое хозяйство паромщика: дом, амбар, хлев, большой огород и даже мельница. Немая великанша горделиво взмахивает крыльями, под тёплым ветром.

Свет луны освещает всё в мельчайших деталях, каждый уголок большого двора, каждое здание. Ищейка уверенно показывает на амбар, как и говорила вдова. Смерть указала костлявым перстом именно сюда. Мы двинулись к стоящему почти у самой кромки бушующей реки зданию.

Сегодня мы беспощадно и хладнокровно должны расправиться с этим выродком, что прошёл уже немало мест, посетил три города и везде совершал жестокие, но совершенно беспричинные убийства. Ужасное создание пронеслось по Западному Альбиону, сея смерть и страх. Проклятый пилигрим, прошедший города и деревни и оставивший там свои песни, погребальные марши.

Сам он называет себя Думклоу. По крайней мере, именно это слово он выписывает кровью возле тел своих жертв. Кем бы он ни был, его ждёт стоящее наказание.

Наш крошечный отряд собрался перед приоткрытыми воротами амбара. Мои часы продолжают указывать вглубь здания. Внутри не слышно ни звука, а вокруг бушует река, да высокая трава шелестит от ветра.

– Думаете, это тот самый? – негромко осведомился сосредоточенный Эдмор.

– Не думаю, что в этом месте найдётся второй убийца, – пропищал коротышка Рассел.

– Самое главное, быть собранными, – напомнил отряду Франц, – Эта гнида попила нам крови, но не стоит её недооценивать и действовать опрометчиво! Сдерживайте злобу и будьте осторожны: вспоминая, что эта тварь сделал с несчастными, можно ожидать от неё серьёзнейшего сопротивления.

– Нас пятеро, Франц, – подошёл я на полшага к настоятелю, – Просто пойдём, оторвём ему голову и сожжём тело.

– Это тебя больше всего касается, Август! – повысил голос Франц и пригрозил пальцем, – Держи себя в руках и не рвись в атаку! Работаем в группе.

Нас осталось всего пятеро: я, настоятель Франц, одноглазый Вирюсвач, высокий усатый каледонец Эдмор и коротышка Рассел. Много чего произошло после расстрела креольскими войсками Восьмой Резиденции. Были и попытки поднять остатки Ордена Иоаннитов, и новые нападения войск тех стран, в которых мы искали убежища, и выживание до того момента, когда нас вновь признали правомерными, и была чума, косившая всех и вся на Континенте, и людской самосуд, когда каким-то братьям баранов и свиней пришло в голову обвинить нас в страшной эпидемии, погибло много наших, погиб и Картер.

Выжили лишь самые ловкие и сильные.

Вот мы и перебрались на Альбион, чтобы назло новообразованным экзорцистам заниматься тем, для чего мы ещё годимся, – убийством потусторонних демонов за деньги.

И по долгу службы мы здесь.

Клином наш отряд двинулся ко входу. Иоанниты стали извлекать из ножен оружие, я достал пистолет, который сконструировал месяц назад по наработкам и чертежам погибшего товарища.

– Рассел, Свач, вы со мной впереди, – отдал команду предводитель Франц, – Август, Эдмор, перекройте выход.

Пришлось подчиниться и отступить за спины братьев. Когда атакующая троица прошла вперёд, мы с великаном Эдмором остались в дверях, прикрывая товарищей. Я вгляделся в полутьму, стараясь разглядеть хоть какое-то движение. Вожу вслед за взглядом дуло пистолета. У каледонца обыкновенный инертный револьвер, но меткий воин вытворяет с ним такое, что не каждым артефактом сделаешь.