Виктор Жилин - Беглец

Виктор Жилин

БЕГЛЕЦ

Шевцов посадил флаер на поляне среди старых могучих сосен. Остро пахло нагретой хвоей, в темных игольчатых кронах шелестел слабый ветерок. Голубело небо - теплое, летнее.

Вместо ограды - низкорослый кустарник. Символическая калитка с надписью: "САНАТОРИЙ "СОСНОВАЯ РОЩА". Чуть ниже: "Посетителей просят извещать о визите заранее". Шевцов пожал плечами, вошел - о нем известили. Песчаная дорожка, рябая от солнца, вела в глубь бора. Почти сразу из-за деревьев выскочил сухопарый загорелый блондин в белом халате.

- Шевцов, Анатолий Борисович? - Он с ходу протянул руку. - Ждем! А я Калинкин, Геннадий Константинович! Пойдемте скорей.

Зашагали рядом.

- Богатая у вас территория, - Шевцов обвел вокруг рукой.

- Да, да - простор! Вам у нас понравится.

Шевцов скосил глаза: шутка?.. Калинкин с озабоченным видом смотрел под ноги.

- Не собираюсь у вас задерживаться, - усмехнулся Шевцов.

Калинкин поднял голову, сообразил:

- Ах да, конечно! - Рассеянно пригладил волосы. - Понимаете, я - лечащий врач Соколовского...

- А-а... - протянул Шевцов. - Ясно.

Это было не совсем верно. Собирался Шевцов по тревоге и выяснить успел только, что фамилия пропавшего Соколовский и что он "не совсем здоров".

За шелушащимися желтыми стволами неожиданно открылось белое приплюснутое здание с плоской крышей. Зеркально горели стекла в поднятых рамах. Под ними буйно цвела сирень. В глубине угадывались другие дома - поменьше.

- Управление, - кивнул Калинкин. - Давайте-ка сразу к шефу.

Небольшой кабинет с матово-белыми стенами был залит солнцем. Ряд мягких вращающихся кресел полукольцом, напротив - большой экран. От распахнутого окна быстро отделилась высокая грузная фигура в белом.

- Герман Александрович Лукьянов, - тихо представил Калинкин. - Главврач.

Сели в кресла.

- Скверное дело, Анатолий Борисович! - Глаза под большим выпуклым лбом смотрели холодно, изучающе. - Мы прочесали каждый кустик на территории, связались с ближайшими соседями, оторвали от дел уйму специалистов. И ничего! Он как в воду канул.

- Минуточку, - вставил Шевцов. - Давайте с самого начала!

- Извольте! - Главврач ткнул клавишу на пульте стола.

На стенном экране возникла схема лесного поселка, окольцованного тремя концентрическими кругами.

- Наш стационар принадлежит Институту нейропсихиатрии. Пациенты приезжают сюда на две-три недели - как правило, хватает! Разумеется, полная свобода. Единственное ограничение - посетители.

- Простите, - остановил Шевцов. - Я слышал, у вас закрытое учреждение!

- Только для отдельных больных! - уточнил Лукьянов. - Некоторые аномалии генофонда требуют длительного лечения. На этот период мы вынуждены дополнительно ограничивать в чем-то таких больных. Их немного...

Он переключил клавишу. Появилась сложная биоэлектронная схема с центральной ЭВМ.

- У нас автоматическая охрана. Взгляните: три пояса датчиков. Принцип селекция сигналов с личных радиобраслетов. Управление с компьютера. Индивидуальные коды больных с ограниченной свободой передвижения - под запретом. Есть дублирующие системы. Короче: покинуть территорию без нашего ведома невозможно. - Лукьянов выключил экран, сцепил руки на столе. - А Соколовский это сделал!

- Когда? - деловито спросил Шевцов.

- Сегодня ночью. Причем сигнализация не сработала - все три пояса. Причины неизвестны.

- Воздушный транспорт? - предположил Шевцов.

- Исключено! Полеты над территорией запрещены, диспетчера бы нам сообщили. Мы абсолютно не представляем, как он это сделал. В санатории его нет, где искать - не знаем. Теперь вы понимаете, почему мы обратились к вам, в Службу координации?

Шевцов кивнул.

- Что он за человек, этот Соколовский?

- Видите ли, - осторожно начал главврач. - Петр Петрович Соколовский особый случай. У нас около двух лет. Откровенно говоря, нам далеко не все ясно...

Он потянулся к пульту. Экран заняло объемное изображение пожилого мужчины с тяжелым взглядом. Сократовский лоб, большие залысины. Лицо бледное, рыхлое, нездоровое.

- Диагноз не однозначный. По внешним признакам - тяжелейшее умственное истощение. Возможно, с частичным распадом сознания. Резкое чередование, гиперактивности с апато-абулическим синдромом. Плюс - амнезия... - Лукьянов выпрямился, сложил руки на груди. - Но самое неприятное - он абсолютно непредсказуем!

Шевцов подался вперед.

- Вы хотите сказать - опасен?