Питер Дэвид - Сэр Невпопад из Ниоткуда

– О чём ты? – искренне удивилась Энтипи.

Я остановился и заглянул ей в лицо.

– О чём?! Да о том, что твой отец только что назвал меня своим будущим зятем! Весь чёртов двор слыхал, что мы с тобой собрались пожениться!

– Ну и что? – Она недоуменно пожала плечами.

– Так ведь ты даже не потрудилась спросить, хочу ли я этого! Прежде чем оповещать остальных, могла бы и моим мнением поинтересоваться!

– Зачем?

– Как это – зачем?! – Я просто ушам своим не верил. – Мои намерения, что же, выходит, не имеют для тебя никакого значения? Не играют никакой роли?

– Нет.

– Что?! Да как ты можешь такое говорить?!!

– Очень просто, – улыбнулась она. – Смотри внимательно.

Приоткрыв рот – гораздо шире, чем требовалось, она раздельно и протяжно произнесла:

– Не-е-е-е-т!

– Ты мычишь как недоеная корова.

– А ты ведёшь себя как надутый индюк. До чего же ты, оказывается, неблагодарный!

– Я?! Неблагодарный?! Энтипи... – У меня даже голос прервался. – Послушай, но разве, по-твоему, справедливо отказывать мне в праве самому решать свою судьбу?

– При других обстоятельствах, да, это было бы уместно. Но... ты ведь человек необыкновенный, Невпопад. Ты – избранник судьбы, а я – принцесса, и значит...

– О-о-ох. – Я с досадой махнул рукой и, не желая дальше слушать весь этот бред, направился к своим покоям.

Принцесса осталась стоять в коридоре. Но она пробыла там недолго. Не прошло и пары минут, как я услыхал за спиной топот её ног.

У двери спальни я обернулся и раздражённо бросил:

– Оставь меня в покое!

– Не смей со мной так говорить! Я – принцесса!..

– А я – твой суженый, и это даёт мне право говорить с тобой как угодно. Как мне вздумается. Разве нет? Или ты намерена грозить мне пытками и казнью всякий раз, как тебя что-то в моём поведении не устроит? Ты такой себе представляешь нашу семейную жизнь, признайся?

– Возможно, – ответила она, сердито сверкнув глазами.

– Звучит многообещающе. Ты и впрямь не в себе. – Я прислонился к двери и покачал головой. – А твои родители, которые пошли у тебя на поводу, объявив о нашей помолвке, и подавно умом тронулись. Как тебе удалось этого от них добиться?

– Они уважают мои мнения и желания. Они знают, что я тебя люблю...

– Любишь?! Да что ты вообще знаешь о любви?! Ты понятия не имеешь, что это такое! Для тебя вся эта затея с самого начала – всего лишь игра! Твою глупую голову, внезапно сделавшуюся белокурой, продолжают осаждать романтические мечтания, которые не имеют ничего общего с подлинной жизнью! Интересно, кстати, какой же цвет волос у тебя настоящий, природный?

– Рыжий. Почти как у тебя, – хихикнула Энтипи.

– Цвет огня. Что ж, иного я и не ожидал...

– Вот ты опять!.. – Она надула губы. – Я же тебе уже рассказывала, как было дело.

– Но почему это я должен тебе верить, скажи на милость? Ты на что угодно способна. Нет, это же надо такое придумать: объявить во всеуслышание о помолвке, не потрудившись прежде спросить согласия жениха! Здорово, конечно, что оба родителя уважают твои желания и чувства и с ними считаются. Вот только почему мои желания, мои чувства ничего для тебя не значат? И знаете, ваше высочество, на месте короля и королевы я никогда не дал бы согласия на этот неравный союз. Сколько бы вы ни твердили, что любите меня...

– Да, я именно так им и сказала... И ещё... ещё я им призналась, что мы занимались любовью.

Вот тут-то я уж точно не удержался бы на ногах, если б не посох. Рухнул бы на пол как подкошенный.

– Ты... им... такое... – только и смог выдавить я из себя.

Энтипи жизнерадостно улыбнулась:

– Сказала, что мы занимались любовью. Да ты не волнуйся, я их уверила, что мы оба этого хотели.

Выход из положения, благодарение богам, был найден: я не обязан на ней жениться, ведь никто не заставит меня сочетаться браком с трупом, а в том, что я сейчас её придушу голыми руками, сомнений быть не могло...

– Значит, вот что ты им сообщила, – хрипло выдохнул я.

– Верно. – Глаза её затуманились, и, откинув голову назад, она с мечтательной улыбкой произнесла: – Что мы соединялись, как два диких зверя во тьме глубокой пещеры, как два грозовых облака в бескрайнем небе, исторгнувших в момент слияния триумфальное крещендо...

В коридоре раздались шаги. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-то подслушал, как эта маленькая идиотка, стоя у двери моей спальни, упражняется в изобретении поэтических эвфемизмов для обозначения занятий любовью. Я схватил её за локоть и силком втащил в комнату. Захлопнул тяжёлую дверь и только тогда перевёл дух. Энтипи сперва опешила – я прежде никогда не позволял себе так бесцеремонно с ней обращаться. Но лицо её почти тотчас же осветила улыбка. Случившееся пришлось ей по вкусу. Я насторожился.