Питер Дэвид - Сэр Невпопад из Ниоткуда

Именно так всё и получилось: несколько ублюдков гарпов задрали вверх головы и, услыхав оглушительный крик феникса, буквально окаменели от неожиданности и ужаса. Их круглые красные глаза едва не вывалились из орбит. Мы приблизились к ним уже настолько, что мне это было хорошо видно.

– Стре-е-е-е-е-е-е-лы! – скомандовал Айлерон, и некоторые из гарпов, хотя далеко не все, стряхнув с себя оцепенение, подчинились приказу. Но пока они вынимали стрелы из колчанов и натягивали луки, феникс снизился к самым верхушкам деревьев и, паря на могучих крыльях, разорвал всех стрелков на части острыми когтями с такой же восхитительной лёгкостью, с какой нож кромсает сырную голову.

Энтипи принялась с удвоенной энергией отбиваться от своих похитителей. Те замерли в растерянности, поначалу не в силах понять, что им теперь делать и куда смотреть. Но видя, как двое или трое их товарищей в считанные секунды оказались мертвы, как другие вынимали стрелы из колчанов, чтобы обороняться от чудовищной птицы, они быстро приняли решение: бросили принцессу и пустились наутёк. Принцесса, оставшись без какой-либо опоры, камнем полетела вниз. Но полёт её был, к счастью, совсем недолгим и закончился благополучно: густые ветви средней части дерева, спружинив, приняли на себя её тело. Она попыталась, извернувшись, ухватиться за ветки, чтобы слезть на землю, но только платье себе изорвала. Дерево крепко держало её в своих объятиях и не собиралось выпускать. Энтипи взвыла от досады, сообщив всем, кто мог её слышать, что они вскорости пожалеют о том дне, когда появились на свет.

Айлерона упомянутый день мало заботил. В значительно большей степени вожака гарпов заинтересовал ваш покорный слуга, вцепившийся мёртвой хваткой в посох, чтобы не свалиться со спины феникса. Заметив меня, Айлерон с ненавистью гаркнул: «Невпопа-а-а-а-а-а-д!» – а несколько его подданных тем временем осыпали нас с фениксом градом стрел.

Феникс хоть и был существом проворным, но всё ж не настолько, чтобы от них увернуться. Слишком мало было расстояние между ним и лучниками. Стрелы гарпов угодили ему в нижнюю часть живота. Младенец-великан заверещал, это был крик боли и гнева, и лично мне в нём послышалось: «Ох, ну и задам же я вам сейчас! Ещё не так вас отделаю, всех поубиваю!»

Выпалив это (если только я правильно истолковал его вопль), феникс незамедлительно перешёл от слов к делу.

Он сделал глубокий вздох, напрягся изо всех сил, и стрелы, все до единой, стремительно выпростались из его плоти, развернулись в воздухе и полетели в тех, кто их выпустил из луков! Гарпы бросились врассыпную. Некоторым удалось уйти невредимыми. Другим повезло меньше, они попадали с деревьев, пронзённые собственными стрелами, убитые наповал или раненые.

Ярость, в которую впал при виде этого Айлерон, не поддаётся описанию. Он вытащил бог весть откуда кривой кинжал и, размахивая им, взвыл:

– Ты-ы-ы-ы-ы умре-е-е-е-е-е-шь! – Из пасти у него вылетали клочья пены, глаза налились кровью и стали багровыми. Но тут он заметил Энтипи, которая по-прежнему безуспешно пыталась найти опору для рук и ног, чтобы слезть с дерева. – Но она-а-а-а-а умре-е-е-е-е-т пе-е-е-е-рвая!

Фениксу не было никакого дела до меня и моих проблем. Его интересовали только гарпы – свежая и сытная еда. Он только что прикончил одного из ублюдков лёгким взмахом когтистой лапы, подбросил вверх, поймал клювом, как иные забавы ради ловят ртом подкинутую в воздух виноградину, тряхнул головой, словно кот, треплющий в зубах мышонка, и без видимых усилий перекусил ублюдочного карлика пополам. Верхнюю часть малыш проглотил, нижней пренебрёг, и она полетела вниз. Видно, фениксы отдают предпочтение белому мясу.

Но каким бы захватывающим и забавным ни было это ознакомление с кулинарными пристрастиями фениксов, судьба Энтипи всё же заботила меня гораздо больше. Над принцессой нависла смертельная угроза. Увидев приближавшегося к ней Айлерона с кинжалом в руке, она, только представьте себе, разразилась потоком отборнейших ругательств. Не выказала ни малейших признаков страха! Вожак гарпов замер на месте от неожиданности. Айлерон не привык, чтобы обречённые жертвы так себя вели перед смертью. Им надлежало трястись от ужаса, молить о пощаде, сетовать на жестокость судьбы. Никто ещё не осыпал этого злобного урода проклятиями и бранью.

Этих нескольких секунд его замешательства оказалось для меня довольно, чтобы намного сократить расстояние между мной и принцессой. До сего момента я лишь держался за посох, притиснутый к горлу феникса, не пытаясь управлять птицей и не сдавливая его шею. Надо же было дать новорождённому подкрепиться и заодно истребить как можно больше гарпов. Теперь дело приняло другой оборот. Мне снова предстояло заставить его выполнять мою волю. Я рванул посох на себя и скомандовал, указывая на Энтипи: