Макс Далин - Берег Стикса

– Круто, – процедила Лариса сквозь зубы.

– Здрасте, – сказала Света и сделала лучезарную улыбку.

– Здравствуйте, – ответила дама. В этот раз на ней было платье с вырезом и колье на каменной шее сияло семью бриллиантовыми огнями. – Я должна вас предупредить…

– Пошла вон, – бросила Лариса.

Света посмотрела на нее дикими глазами. Дама опешила и сделала шаг назад.

– Я только хотела сказать, – забормотала она, отступая, – что сегодня в клубе присутствует гость чрезвычайной важности. Все его желания должны быть выполнены – вплоть до личной беседы, если он вдруг пожелает. Ваш контракт…

– Беседы интимного характера? – невинно осведомилась Света.

– Хватит уже, – нажала Лариса, повысив голос. – Плевать на гостя. Вон, я сказала.

Дама величественно выплыла из помещения, оставив за собой одуряющую волну духов. Ларису снова затошнило, но в этот раз тошноту прекратила злость. Поразительно, как можно выглядеть так величественно и быть таким обгаженным, подумала она и усмехнулась.

– Гость, значит, – сказала, сбрасывая куртку и садясь к зеркалу. – Господин Большая Шишка, вот как. И он может пожелать… кого-нибудь из нас глазами жрать с глазу на глаз… Ну-ну.

Света почти испуганно уставилась на нее.

– Ты чего, а? Тебя какая муха укусила сегодня?

– Да все в порядке, – сказала Лариса, но ее тон поразил Свету до глубины души. – Мне просто весело. Все желания, говоришь? Ну прямо – ну все! Ну-ну. Поглядим… на сучонка.

– Да брось, – Света рассмеялась. – Все мужики – козлы. А Важные Шишки – те просто суперкозлы, сколько б я их не видела. Ну позовут, ну посюсюкаем с ним – не в постель же ложиться!

– Света, – сказала Лариса, гадливо улыбаясь. – Не находишь ли ты, милая моя подруга, что нас тут каждое выступление виртуально имеют? Причем в форме какой-то уж особенно извращенной. Тебе это как, не давит?

– Ой, да брось ты ради бога! Опять завелась. Нам тут платят – нет?

Логика проститутки, хотело отрезать старое «я». Новое перехватило злое слово на подлете – не обижай Свету, она не виновата. Может, она и дура, но не виновата. Оставь для виноватых. Чтобы всем хватило.

Моих чудесных подарков. Пендалями называются.

Лариса рисовала лицо и улыбалась. Света молча, искоса на нее поглядывала. Лариса чувствовала, как ее партнерше неуютно. Как запертой в одной палате с буйным сумасшедшим.

Боишься, когда страшно? Ну-ну.

Через полчаса они снова шли за дамой по тем же коридорам мимо тех же дверей. Их снова выпустили на сцену с первым аккордом музыки. На сей раз Лариса шла, как в бой, прикрывшись щитом ярости, который уже успел зарекомендовать себя хорошо. Все ее тело ждало накатывающей тошной тяжести – но.

Тяжесть не накатила. Напротив, тело вдруг показалось странно легким, парило, как в невесомости, в сумеречном, звенящем пространстве – и чувствовалось ненормально, как, вероятно, бывает в наркотической грезе. Духоты и помину не было, зато Ларису чуть потряхивало от приступов озноба, будто персонал клуба только что основательно проветрил помещение ночным морозным ветром. Но на улице нынче было гораздо теплее, а никакой кондиционер, самый совершенный, не дал бы такого эффекта. Разве только собственные, перенапряженные, сбитые с толку несчастные нервы…

Можно было стараться сколько угодно – ничего не клеилось. Спрятаться за музыкой не получилось. Ларисе казалось, что она вообще не может точно рассчитать собственные движения, будто танцует в воде. Появилось странное сознание собственной детской неуклюжести, какого-то смешного дилетантства, как если бы Лариса была не профессиональная танцовщица, а внезапно повзрослевшая малышка, танцующая для мамы на детском утреннике. Это было, пожалуй, несколько стыдно, но отчего-то не неприятно. Ларису даже тянуло пьяно хихикать. Забавно, весьма забавно.

И еще. Лариса по-прежнему чувствовала липкие голодные взгляды, пачкающие кожу, но отстраненно, издалека, за некоей вполне ощутимой холодной стеной. Ощущение стены ее весьма удивило. Занятный гость. А кстати, ты не знаком со Снежной Королевой, мальчик? А ты ей не родня, часом? Или ты просто ухитрился-таки собрать из этой ее мозаики слово «Вечность»? Хорошее дело…

Танец отработали, доделали – Света выглядела более потерянной, чем в прежние вечера. Ларисе было холодно, злобно и весело.

Вспыхнул свет. Обе танцовщицы помимо воли уставились в зал – и обе разом споткнулись взглядами об одну и ту же фигуру.

На самом удобном месте в зале, прямо напротив сцены, развалившись на стуле, как в вольтеровском кресле, сидел молодой блондин в расстегнутой «косухе» с заклепками, из-под которой виднелась потрепанная черная футболка с ярким рисунком. Его длинные лохматые волосы цвета выгоревшей соломы с кожаной полоской-хайратником, его костюм, его поза выглядели в этом зале так дико, так немыслимо, как выглядел бы, вероятно, разве что бомж на презентации по случаю открытия банка. Байкер среди боркеров. Невероятное зрелище.