Макс Далин - Берег Стикса

За рулем сидел Эдуард.

Лариса проснулась от собственного крика. Еле-еле брезжил рассвет. Все кости ломило от неудобной позы; голова раскалывалась, но была на удивление ясна. Лариса не без труда добрела до ванной, чтобы принять душ. Некоторое время постояла перед зеркалом, разглядывая черные круги под собственными глазами. Усмехнулась, ушла в кухню варить кофе. Она пила кофе в тишине, так и не осмелившись включить музыкальный центр. Потом закурила и задумалась.

Ты с ума сходишь, сказало новое «я». И скоро сойдешь такими темпами. Только сумасшедшие во всем видят тайные знамения. Знаешь, милочка, в чем твоя беда? Ты никак не можешь смириться с тем, что твой парень мертв. Что нет его уже. Нигде. Вот это тебе надо принять. А ты слушаешь психов и сама потихоньку дуреешь. И от тоски готова принимать галлюцинации за откровения свыше.

Я, действительно, не могу смириться, сказало старое «я». Я неверующая, но я не верю и в это «нигде». И он был не только моим парнем, видишь ли. Он был моим другом, моим близким другом – многие женщины могут таким похвастаться?! Мы были двумя бойцами в одном строю, мы дрались за себя, сколько могли, нас не понимали, нас принять не хотели, нас слишком мало любили, а мы спиной к спине дрались за право быть услышанными и увиденными… и любимыми… и я выжила, а он погиб. Мужчины не так терпеливы и терпимы, им конформизм ненавистен, они смиряться не умеют… и он использовал героин, как обезболивающее, когда открывались раны.

Нас одними сапогами пинали.

У меня, вероятно, может быть муж, могут быть дети, но у меня больше не будет Ворона, вот в чем дело. Поэтому…

Поэтому в жизни нет никакого смысла, ты хочешь сказать?

А какой? Есть, спать, может быть, еще и трахаться, танцевать для этих уродов под потрясающую музыку Ворона, которую они не то, что слышать – видеть аудиокассету с ее записью не достойны… и еще – терпеть то снисходительно-похотливо-добродушное отношение, какое ты всегда получаешь от мужчин, если ты женщина, если ты красивая женщина, если ты имеешь несчастье родиться блондинкой.

Что можно увидеть в глазах блондинки? Заднюю стенку черепа. Будь оно все проклято!

Ух ты! Тогда пойди да и повесься, бедняжечка, съязвило новое «я». Слабо?

Слабо мне, слабо. Иначе я бы вместе с ним ширялась этим чертовым героином… И что же мне теперь делать? Что? Опускаться, раскисать по бабьей слабости, да? Спиваться, что медленнее, чем скалываться, не так надежно и гораздо противнее? Может, еще замуж выйти – за какую-нибудь благополучную насекомую тварь с формулой бытия «Пива – ив койку»?!

Внезапно Лариса ощутила, как в душе поднимается холодная волна тихой ярости. Тоже мне – одинокий боец. А ну – смирно! Утри сопли. Жрать меня захотели, значит? Жрать меня, да? Ну хорошо, жрите. Но я уж позабочусь застрять у вас в глотке.

Лариса заварила кофе термоядерной крепости, выдавила в чашку пол-лимона и положила столовую ложку меда. Отхлебнула горячей, горькой, кислой, сладкой черноты, закурила и с удовлетворением почувствовала, как проясняются мысли.

Внутренний компьютер занялся подбором и сортировкой нужных файлов. Видеоплеер крутил куски снов. Стоп-кадр: Ворон за решеткой. Ведь не было же между нами этой решетки. Откуда она взялась? Стоп-кадр: мерзкая улыбочка Эдуарда из окошка автомобиля. Сопроводительный текст: сны эти – это попытки Ворона докричаться до меня и еще чьи-то попытки ему помешать. Эдуард?

Руки Ларисы сами собой сжались в кулаки, так что ногти врезались в ладони. Эдуард. Умершие во сне продолжают делать вид, что они правят, снова запел в записи Бутусов или, скажем, Ворон. Вот о чем. Ну-ну. Только я ж, мой усопший начальник, кол осиновый забью в твою… поганую яму. Очень глубоко.

Лариса рассмеялась нервным злым смешком. Да они же там и вправду мертвые! Они же действительно, взаправду мертвые! И почему это, хотела бы я знать, одни мертвецы мешают другому вступить со мной в контакт?

О, я поняла – голод! Они не такие, как Ворон. Они – голодные твари.

Ну погоди, подумала Лариса в каком-то злом упоении. Я тебя накормлю. Досыта. Не обрыгайся.

В тишине неожиданно резко зазвонил телефон. Определитель высветил номер Антона.

Лариса взглянула на этот номер, и яркая мысль полыхнула, как молния. Римма, как будто, предлагала через Тошечку поставить какую-то там защиту в моей квартире. От Ворона.

Ты на кого работаешь, гадина?!

Лариса взяла трубку. Краем глаза увидела в зеркале суровое лицо Мата Хари.