Мария Сакрытина - Свобода, равенство, магия

А вот Сиренити - другое дело. Остановившийся взгляд и это равнодушие...

Руадан отлично знал: от подобных зрелищ куколку выворачивает. Ничего удивительного - природная целительница, да ещё и такая же природная эмпатка. В здравом уме и твёрдой памяти королева Средних миров никогда не стала бы наблюдать за подобным.

Руадан приник к экрану, вглядываясь в глаза волшебницы. Пустые, точно зеркало. Только отражают пытки - никаких чувств.

Руадан усмехнулся: уж насколько он был дилетантом в ментальной магии, но заклинание всё же узнал. Подавление личности, очень сильное. Девочка смотрит сейчас - и не видит. Мозг машинально фиксирует, откладывает в память, но управляет им не куколка, ниточки сейчас в руках другого.

Канцлер Онред, наклонившись, что-то зашептал на ухо неподвижной ученице.

А Сиренити подняла вдруг взгляд, уставившись прямо на Повелителя. Рудан неосознанно отпрянул, вжавшись в спинку кресла.

Безумие. Что-то похожее король уже демонов наблюдал - у Иллариуса. Сиренити смотрела также - жестоко, зло, по-звериному.

Повелитель отвернулся от погасшего экрана.

Подкинул на ладони фигурку чёрного ферзя.

Ни одно заклинание, пусть и такого могущественного ментального мага, как Онред, не в состоянии сделать Повелителя волшебников безумным.

Только освободить тщательно контролируемую звериную жажду терзать, мучить, убивать.

Значит, Сиренити больна безумием - с самого начала. И не в состоянии справиться с "недугом"

Так нужна ли ему такая королева?

Я убью тебя завтра, Повелительница Сиренити Сладкоголосая.

Пока не знаю, как - но убью.

Я скорчился в кресле, почти не слушая Ирдана и Ная, убеждающих в чём-то Лэя.

Горячие, пусть и навеянные магией сны, сладкое имя, кукольная красота... Ха! Стоило посмотреть - казалось, сероглазая малышка ухмыляется, выглядывая из-за распахнутой в кабинет двери.

Тварь!

Она действительно хотела заполучить меня таким способом... Я знал, понимал, но не верил. До этой ночи. До золотых глаз там, на площади Лэстки, до откровенно животной улыбки. Ведьма на троне наслаждалась и не скрывала этого. Неподвижная кукла - ни капли жалости, ничего человеческого.

Так вот какая ты, настоящая Повелительница Сиренити!

О чём я думал? Кому сочувствовал?

Этому?!

Я видел будущее в её глазах.

Завтра она - и её хозяин (у каждого монстра должен быть хозяин) Онред - разобьют нас. Я буду принадлежать этой кукле, стану её марионеткой, пока не надоем. Остальных они убьют. Лэя - последним.

Нет.

Я должен успеть раньше.

Завтра.

Ненавижу тебя, королева Сиренити. Ненавижу.

...Я люблю тебя, Рин...

Солнце с утра светило очень ярко. Ветер гонял по небу облака, перебирал ромашки и стыдливые колокольчики, обдавал пряным запахом трав. Беззаботно стрекотали кузнечики, от цветка на цветок лениво летали бабочки. А на ветках небольшой дубовой рощицы, ободком окаймлявшей луг расселись нетерпеливые вороны. Сверкая тёмным опереньем, переругивались, щелкали клювами и лениво поглядывали на марширующие навстречу друг другу людские лавины. Волна за волной, накатывались - словно два огромных ожиревших червя кольцо за кольцом подтягивали неприветливые тела, пока ещё не замечая друг друга.

Армии остановились - замерли волны, черви застыли, ощетинившись знамёнами. Слепо уставились друг на друга.

Солнце выкатилось в зенит. Над полем повисла тяжелая, выжидающая тишина: замерли, кузнечики, спрятались бабочки. Лишь ветер на правах старшего швырял облака в синей вышине, нетерпеливо поглядывая вниз.

Они двинулись навстречу друг другу одновременно - словно по невидимому сигналу. Хотя... внимательные вороны, безусловно, заметили, что первым по зелёному телу луга заскользил червь со стороны города, чьё тело составляли дружинники с фиолетовым блеском в глазах и нечеловеческой синхронностью в движениях. Заскользил, зазмеился - и воздух мгновенно наполнился приторным духом слепой ярости: так мчится на копья берсерк, не замечая неминуемой смерти, видя лишь врага.

Второй червь дрогнул, прянул, но тут же, собравшись, рванулся к первому - волна за волной, вал за валом... пока не схлестнулись.

Вороны завопили, подбадривая, защёлкали от удовольствия. С неба им вторил ветер, порыв за порывом нагромождая над лугом облака, превращая их в тучи, закрывая солнце.

Дешёвым спецэффектом сверкнула молния, недовольно заворчало, громыхнуло - земля вздрогнула. И конвульсивно забилась под "ногами" выныривающих в грозовом сумраке неповоротливых роботов, напоминающих неуклюжих, медленных пауков. Обойдя поле с двух сторон, пауки врезались в единый людской поток, плюясь лучами алого света, кося маленькие по сравнению с ними, вёрткие человеческие фигурки.