Мария Сакрытина - Свобода, равенство, магия

Что видят куклы?

Канцлер покачал головой и усмехнулся, комкая лепесток в пальцах. Конечно, ничего. Ничего стоящего внимания.

Повинуясь заклинанию, мягко взмыла со стены мандолина. Онред осторожно взял её за гриф. Ласково улыбаясь, подошёл к неподвижной девушке. Вложил инструмент ей в руки.

- Сыграешь, милая?

Как заведённый механизм, не отрывая пустого, бессмысленного взгляда от одной ей известной точки в саду, Сиренити коснулась струн. И тихо, чарующе запела.

Голос её жил - жил, словно отдельно от кукольного тела. В него вплеталась магия, безусловно, в него вплетались чувства, боль в него вплеталась тоже... Но слова канцлера удивили куда сильнее, чем исполнение.

Девочка пела о любви. Не просто балладу о влюблённых глупцах, она пела от себя, пела то, что чувствовала сама. Впервые на памяти лорда Онреда.

Канцлер прислонился к стене, напряжённо потёр переносицу. Любовь свела в могилу бывшего Повелителя. Онред отлично знал Иллариуса - в нём и тени безумия не было до появления этой его... светлой памяти прекрасной Фарейты. А стоило той сыграть в ящик - она постоянно нарывалась, эта Фарейта, любила по лезвию ножа прогуляться, маленькая демоница - Иллариус сошёл с ума. Быстро и очень, очень качественно. Легко поверил, что Повелительница демонов погубила его любимую, а там уж и война оказалась не за горами.

Онред всегда считал причастность демонов к смерти Фарейты чистой воды профанацией. Иллариусу хотелось кого-то обвинить - он нашёл козла отпущения. Хорошо хоть не среди своих - обезумевший Повелитель мог без особого сожаления вырезать пол-Нуклия и радостно жить после этого.

Но что если Иллариус был не так уж не прав?

Среди демонов есть отличные умельцы находить пару - для людей, волшебников, да и самих демонов. Сводники... Найти "пару" для Иллариуса, а после - забрать? Король сходит с ума, согласен на всё, лишь бы его возлюбленную вернули. Согласен на всё... На всё...

Почему же не вернули?

Онред глубоко вдохнул. Аромат роз горчил.

Сиренити, никогда в жизни не смеющая подпустить хоть кого-то в своё сердце. Не доверяющая никому, даже себе... Маленькая ведьма, любящая только одного человека - брата. Ну, и совсем немного - своего консорта. Чуть-чуть, и то заставляла же себя, в угоду договору с демонами, заставляла полюбить - чтобы не так больно (волшебницам всегда в первый раз больно) было ложиться вместе в громадную королевскую постель...

И тут, словно из-под земли появляется этот человек, безродный мальчишка, ничтожество, раб - и у осторожной, до паранойи осторожной, оберегающий себя всеми мыслимыми щитами королевы отказывает самообладание. И чувство самосохранения. Защитные рефлексы, которые Онред вырабатывал у юной ученицы так долго, тоже отказывают - волшебница превращается в ведьму, страшную ведьму из сказок, которыми так любят пугать нуклийские матери своих детей...

И всё именно тогда, когда Повелительница уязвимей всего - под воздействием его, Онреда, заклинания.

А демоны вроде бы снова ни при чём. Только все же понимают, что механические игрушки достаются этому Лэйену не за красивые глаза, и поддерживает повстанцев Лион - понятно, зачем поддерживает, хочет отомстить Нуклию, ослабить, взять под своё влияние. Но Руадан должен же понимать, что только с помощью армии нуклийцев и мальчишки-щита всего этого не добиться... Должен и, конечно, понимает...

Бездна!

Онред отшвырнул смятый лепесток - тот грустной тряпочкой вернулся к канцлеру, зацепился за руку, словно прося о чём-то.

Звук гитары смолк.

Канцлер недоумённо оглянулся - Сиренити смотрела на него, по-прежнему бессмысленно. Но смотрела упор. Не мигая. Кукла.

- Моя милая девочка, - с нежностью выдохнул Онред, касаясь прохладной нежной щеки волшебницы. - Я помогу тебе, дорогая.

В конце концов, мальчишку, этого Рина, можно забрать себе. Можно - осторожно, не нападая, отдать Сиренити - пусть играет. Но так, чтобы влиять на эти игры мог только Онред. И никакие демоны... никогда...

Онред осторожно обнял ученицу - та не шелохнулась. Точно мёртвая.

Ну, ничего. Это пока.

А потом, имей Онред под рукой этого Рина... братом Сиренити тогда можно будет пожертвовать. Рин - всего лишь человек, не опасен, в отличие от Лэйена...

Улыбнувшись, Онред шепнул в тёмные волосы королевы:

- Всё будет хорошо, милая. Вот увидишь, всё будет хорошо.

Но убеждал он скорее себя, чем беспамятную ученицу.

Честно, я не знал, чего хочу больше - обматерить механиков, раздолбать кокпит или пойти и честно сказать Лэю, что я думаю про его план.