Дмитрий Воронин - Гавань Семи Ветров

— Я требую объяснений! — Его голос обещал Гильдии вообще и Дикой Кошке в частности массу неприятностей в самом ближайшем будущем.

— Прости, центурион, но Семья ночных воинов не подчиняется мне, и ты это знаешь. — Голос Черри был совершенно спокоен. Его чарующие, мягкие обертоны заставили бы сердца большинства мужчин учащенно забиться, но Гэрис был холоден как лед.

— Это не тот ответ, который мне нужен.

— Это единственный ответ, который я могу дать, — улыбнулась она краешками изящно очерченных губ. — Я клянусь милостью Эрнис, что ни один из членов Гильдии не приказывал Семье совершить нападение на этого… как вы сказали, центурион? Сэнсэя? Странное слово.

— Семья убивает только за деньги, — хмуро возразил Гэрис, уже чувствуя, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.

— Деньги может протянуть не только моя рука, — с ноткой превосходства заметила Черри. — Возможно, Семья заключила частный контракт.

— Я хочу видеть главу семьи.

— Полноте, центурион! Тебе надо бы знать, что никто и никогда не видел главу Семьи. Ночные воины приходят без приглашения и уходят не прощаясь. Даже я не знаю, как позвать их. Но… если кто-то из них появится в моем доме, я передам твою просьбу.

Центурион резко развернулся и, лязгая металлом доспехов, двинулся в сторону двери. Уже у порога он снова посмотрел на черноволосую красотку. Казалось, его взгляд способен сжечь ее прямо на месте.

— Не стоит играть со мной, Кошка. Я еще не забыл времена, когда членов Гильдии развешивали на деревьях вокруг столицы. Ты хочешь возвращения тех дней?

— Нет, не хочу. — Черри хотела сказать какую-нибудь резкость, но неожиданно для самой себя ответила тихо и совершенно серьезно. Гэрис был, бесспорно, прав — ни один контракт не стоит начала новой войны между Гильдией и имперской армией, войны, в которой она, вполне вероятно, станет первой жертвой. А если и не она, то многие из ее слуг, в том числе и тех, кто в той или иной степени дорог ее сердцу. — Не хочу, центурион.

— Тогда подумай над моими словами.

Он вышел, не сказав больше ничего, и вслед за ним покинули зал и гвардейцы в черных плащах.

— Не слишком ли опрометчиво клясться именем Эрнис? — прогудел Белоголовый, осуждающе покачав головой. — Не стоит лишний раз играть с именем богини.

— Это меня беспокоит мало, — тихо ответила Черри, все еще упираясь остановившимся взглядом в захлопнувшиеся створки дверей. — Я не солгала… ты ведь не член Гильдии, ты Учитель и телохранитель, но ты не принимаешь заказы и не исполняешь контракты. Так что я не солгала, Семья получила заказ не от Гильдии… Нет, Утар, я боюсь другого. Три ночных воина не справились с этим сэнсэем. И теперь Семья может задать нам очень неудобные вопросы… признаться, их я опасаюсь куда больше, чем Гэриса. Он прям как меч, он не умеет бить в спину… а семья может захотеть отомстить за своих, если решит, что мы их подставили. Ты должен встретиться с ними, Утар, и объяснить… что это не наша вина.

— Да, госпожа.

— Утар, это очень важно. Менее всего сейчас нам надо ссориться с Семьей.

— Я все сделаю, госпожа.

Его Величество был не в духе. Его вполне можно понять, монархи и так редко отличаются благодушием, а тут еще столько неприятностей — убийцы, проникшие во дворец, двое погибших гвардейцев, воинов опытных и не раз доказавших свое право носить черные плащи, — и убиты, судя по тому, что ему доложили, всего лишь одним человеком. Правда, из числа ночных воинов, но, покарай его Эрнис, в конце концов, это же просто человек! Справиться с двумя латниками так, что они даже не успели схватиться за оружие, — если бы Императору не было доподлинно известно, что сила ночных воинов не имеет ничего общего с магией, он бы решил, что здесь поработал волшебник.

И в довершение ко всему теперь ему надо отпустить сэнсэя. Нет, самому Императору этот Дьен, по большому счету, нужен не был, но вот цесаревич… мало того что, по словам самого сэнсэя, курс обучения еще не закончен, так и сын привязался к учителю.

— Мне очень жаль, Ваше Величество.

«Еще бы тебе не жаль, — с иронией подумал Император, — заполучить врага из числа ночных воинов — этого никому не пожелаешь».

Конечно, можно было бы принять лежащие на поверхности меры. Облавы, допросы с пристрастием. Ввести в столицу пару гвардейских легионов, отозвать де Брея, пусть наведет дома порядок. Чем это закончится, Император прекрасно знал. Наверняка удастся захватить и красиво развесить в людных местах два-три десятка лихих парней. Не самых серьезных, и уж точно вряд ли в эту сеть попадется по-настоящему крупная рыба. Можно пойти и другим путем… взять, к примеру, эту стерву Черри и публично повесить. Нарушив тем самым собственноручно же подписанные законы, которые обещали каждому справедливый суд. Его Величество поморщился — бывают случаи, когда слово «справедливость» вызывает лишь раздражение.