Степан Мазур - Изнанка Мира

Лиза судорожно сжала сумочку и заставила себя шагать вдоль могилок, изо всех сил стараясь не закричать и не побежать, как маленький ребёнок. По телу сновали мурашки.

Странно заставлять себя идти, когда обе ноги, как деревянные колоды, а тело отказывается двигаться. Хочется застыть в ступоре и не шевелиться.

В состоянии ужаса только подлое зрение фиксирует каждую деталь кладбища, откладывает в подсознание, чтобы потом присниться.

Небо над головой из серого превратилось в чёрное. Клубни мглы густели в преддверии крепкого дождя. Ветер разгулялся. Облака месило, как тесто. Небесный пекарь решил приготовить нечто особое, разогревая печку для кулинарного ритуала.

Сибирякова уже сотни раз укорила себя за глупость, что поехала в это жуткое место, где, судя по всему, со времён колхозов никто и не появлялся. Непослушные ноги еле двигались, было ощущение, что они ей и вовсе не принадлежат. Она просто безмолвный зомби, идущий по приказу хозяина куда угодно и зачем угодно.

Разгоряченное воображение рисовало среди могилок выскакивающих вампиров, ведьм, нечисть и самого Вия, что с лёгкой руки Гоголя пришёл охотиться именно за ней. Было чёткое ощущение, что за спиной что-то шевелиться, шелестит, незримые руки исчезают, едва она поворачивает голову в их сторону. Ветер свистел, стонал, кричал, а временами Лизе слышался детский плач. Или казалось, что слышался?

«Ну, всё. Так вот люди и сходят с ума. Так и рождаются легенды и мифы о нечистой силе, упырях, вурдалаках, вампирах — или это одно и то же? — так и пополняются лечебные заведения новыми постояльцами. Нет, чтобы давно перестать увеличивать кладбища и просто сжигать мёртвых да развеивать их пепел по ветру, выпуская души на свободу. Вместо этого растут города мёртвых. Здесь якобы живут души и безутешные люди приходят на места могилок, чтобы отдать непонятную дань мёртвым. Обязательно с кучей шаманских ритуалов, приношений и подношений. И отказываются верить, что умерший человек может жить уже где-то в другом месте, не в этом, жутком. Память? А что память? Память должна быть в сердцах живых, а не стекающей ржавчиной по красной звезде или номерному знаку… Кому всё это надо?»

Потоки горячей крови в висках пульсировали в такт сердцу, дыхание часто замирало. Лиза ловила себя на том, что прислушивается к каждому шороху, и в каждом звуке ей чудится что-то странное, потустороннее. Махнуть бы стакан валерьянки, да где его взять?

Сумерки сгустились, как в поздний вечер, хотя до вечера еще ой как далеко. Видимость упала до двадцати-тридцати метров и продолжала снижаться, словно наступала ранняя ночь только без Луны и звёзд.

Тень хорошего настроения, которое посетило ее в походе вдоль леса, давно улетучилась. Лиза судорожно закусила губу, только чтобы не закричать и не броситься куда угодно сломя голову, кинув все сумки. Главное, это не отдаться страху, который приближался к сердцу всё ближе и ближе. Чёрная холодная длань сжимает внутренности в тугой комок, подло окутывает корочкой льда. Но нельзя ему поддаваться! Нельзя!

Кладбище, как нарочно, тянулось без конца и края. Или это она медленно шла?

Лиза попыталась вспомнить что-нибудь весёлое, улыбнутся, но мозг смог воспроизвести лишь старую табличку у входа в деревню, а улыбка получилась жалкой. Непроизвольно выдавился нервный смешок.

Вспышка света!

Сердце упало в пятки и, отскочив, треснуло по рёбрам. Заколотило, как в закрытую дверь. Белоснежная змейка разрезала небо надвое, высвечивая всё вокруг на доли мгновения. Перед глазами мелькнули чёрные круги, и периферийное зрение выловило высокую тощую фигуру в черном длинном одеянии с лопатой в руке.

Холод прокатился по внутренностям. Над головой громыхнуло так, что сердце чуть не выпрыгнуло из горла. Раскат грома прокатился по окрестностям с такой мощью, словно небесный молот встретился с наковальней у самого уха.

Лиза бросила сумку и помчалась изо всех сил к краю кладбища, подгоняемая раскатами грома и слепящими вспышками. Вперёд! Прочь от чёрной фигуры!

— Бабушка, где ты?! — закричала она во всю мощь лёгких. Теперь не до стойкости.

Перекошенные могилы слились в одну линию, Лиза бежала, не разбирая дороги. Брошенная сумочка осталась где-то позади, но мысль о том, чтобы вернутся или хотя бы оглянуться, даже не посетила.

Очередная вспышка молнии пробила брешь в небе, на землю полило как из ведра. Тугие струи ударили в лицо.

Под ногу что-то подвернулось. В темноте не разобрала. Просто ощутила, что летит над землёй в нелепом пируэте.