Iris Black - Отрезок пути

– Э-э-э… с заклинаниями, – вру я.

– Мне казалось, что этот предмет не вызывает у вас особых затруднений.

– Не вызывает, сэр. То есть раньше не вызывал, а теперь вызывает. Но это ерунда, я разберусь, – торопливо говорю я, тщетно стараясь не краснеть. Не люблю обманывать. Тем более так. О чем-то умолчать – это одно, а лгать человеку в лицо просто противно.

– Заклинания, значит, – растягивая слова, повторяет Снейп. Почему-то мне кажется, что он мне не верит. Ну и правильно делает. Я киваю и опускаю глаза. Сейчас опять потребует, чтобы я на него посмотрел. Интересно, удавы к кроликам тоже с такими просьбами обращаются?

Как ни странно, ничего подобного он не требует.

– Лонгботтом, если вы не разберетесь со своими приступами комплекса неполноценности, ничем хорошим это не кончится, – произносит он.

– Нет у меня никакого комплекса, сэр! – я пытаюсь возмутиться.

– Да неужели? – фыркает Снейп. – Хотите сказать, что вы действительно неполноценный?

А что, это похоже на правду. Такой я и есть.

– Возможно, сэр, – отвечаю я.

– Позвольте с вами не согласиться, Лонгботтом, – он усмехается. – Вы вовсе не неполноценный. Вы просто идиот.

Я резко вскидываю голову и встречаюсь с ним взглядом. Интересно, глаза у него и в самом деле абсолютно черные или просто темно-карие? Скорее, первое – зрачок практически сливается с радужкой. Снейп ухмыляется и тоном лектора сообщает:

– Ваша проблема в недостаточной уверенности в себе, Лонгботтом.

– А откуда ей взяться, сэр? – я пожимаю плечами. – Я же почти сквиб.

Мои слова его удивляют – он смотрит на меня совершенно потрясенно. Можно подумать, это не правда, ха!

– Постарайтесь сделать так, Лонгботтом, – почти не разжимая губ, холодно говорит Снейп, – чтобы этих слов я от вас больше не слышал. Это в ваших же интересах.

– Но это же… – я пытаюсь возразить.

– Это просто идиотизм! – теперь он, кажется, в ярости. Глаза вот-вот начнут метать молнии. Громовержец. Давно я его таким не видел. Ну, не считая основных уроков. – По гербологии вы – лучший в школе. Во всей школе, Лонгботтом, а не на курсе! И у вас поворачивается язык называть себя сквибом?

– Ну… – что на это ответить, я не знаю. Я что, действительно лучший в школе? Вот ведь новость… Впрочем, это ничего не меняет. – Ну, ведь это не так уж сложно, сэр. Гербология, я имею в виду.

– Это для вас несложно, Лонгботтом. А большинству волшебников эта наука представляется весьма непростой. Как и зельеварение.

Ну, допустим. Допустим. Только чего он так разошелся? Почему-то год назад его не волновали мои способности. Или просто не знал? И, правда, с чего бы ему мной интересоваться? Это сейчас я сюда два раза в неделю таскаюсь.

– В любом случае, сквибом вас назвать никак нельзя, – продолжает Снейп. – Вам только следует научиться абстрагироваться.

– От чего, сэр? – уточняю я.

– От всего, Лонгботтом, и ото всех. Вас слишком беспокоит мнение окружающих. Так плюньте на него. Если угодно, могу открыть вам маленький секрет: окружающим нет до вас ни малейшего дела. Поэтому плевать и на них, и на то, что они думают, вы имеете полное право.

Как-то нехорошо это звучит. Но я понимаю, что он хочет сказать. Если говорить о занятиях АД, то их всех действительно гораздо больше беспокоят собственные успехи и неудачи, нежели мои. Тем более далеко не всем заклинания даются легко. А до моих неприятностей есть дело только Гарри. Но ведь он на этих занятиях – учитель. И если воспринимать его именно в таком ключе, то проблем не остается вовсе, ведь учитель для того и нужен, чтобы у него учиться. Как у Снейпа. Н-да… главное, не ляпнуть Гарри, с кем я его сравнил.

– Вам пора, – сообщает Снейп через некоторое время. – Смею надеяться, вы больше не станете изображать из себя мученика?

– Нет, сэр. То есть да, сэр, не стану. Спасибо вам, – я поспешно допиваю чай и ухожу.

*

Ночь. Есть в ней что-то умиротворяющее, успокаивающее. День обличает, срывает маски. А ночь… ночь позволяет спрятаться в тени, притвориться.

Однако тянет меня сегодня на философию. К чему бы это? День, ночь, – какая разница? Мастера конспирации и лжи носят маски круглосуточно. Надо бы и мне научиться. Впрочем, я, кажется, уже умею.

– Невилл? – тихий голос.

Я вздрагиваю и отворачиваюсь от окна. Бабушка. И чего ей не спится? Поздно ведь.

– Что, ба?

– Ложись спать.

– Нет, – я снова возвращаюсь к созерцанию растущей луны. Красиво…

– Я приказываю, Невилл! – ее голос становится требовательным.