Михаил Соколов - Властитель

– Мое дело здесь практически завершилось.

– Вам никто не поверит, – вдруг перебил он, так и не повернувшись.

– Это уже не важно. Главное, я сам все узнал. Раньше я всю вину возлагал на Мираба, пока… не увидел его в деле: увлеченный безумец. Имперское хозяйство ему было не по зубам – слишком увлекающаяся натура, хотя и с манией величия. Он не хотел сразу рисковать, поэтому поймал вас. Он разгадал вашу зависть к Ивану Силантьевичу Орлову и сыграл на этом. Он думал, что вы будете его марионеткой, а вы сами стали все прибирать к рукам. Мираб до поры до времени не возражал. Это его даже устраивало. Не смог только предвидеть, что такому человеку, как вы, он станет помехой. Я представляю, как вы обрадовались, когда я тут явился наводить порядок. Конечно, наивный провинциал, каторжник, к тому же на которого все можно будет списать. Вы всех решили убрать рано или поздно. Вы знаете, что лучший свидетель – мертвый свидетель. За мертвого можно самому многое сказать. Наверное, вы в шахматы любите играть – люди для вас фигурки, которых вы время от времени убираете с доски. Могу поспорить, что и Николая вы подставили – ваша была идея. Вовремя узнали, что ваша племянница Марина Вронская, в которую был влюблен Николай, попала под влияние Мамедова в этой его секте, и заставили ее выкрасть бластер. А Николай подумал, что она участвовала в убийстве. Он и молчал на суде, спасая ее… и передал тем власть в Империи вам, Владимир Алексеевич.

– Улики были против него… – хрипло сказал он.

– Не смешите. Кому-кому, но вам ничего не стоило все организовать. И уж, конечно, не вы убивали. Мираб подорвал охрану на мине, а стрелял в Премьер-Министра лейтенант Стражников. Поэтому этот дурак так и обнаглел. Думал, его вечно будут покрывать.

– Да, редкостный мерзавец!

Я вытащил сигарету и закурил. Все было ясно. Кравцов щелкнул пальцем, и снизу, конечно, давно изучив все формы его приказов, выпрыгнул столик с высоким бокалом. Мне он не предложил. А я и не хотел. Кравцов выпил половину содержимого, а остальное поставил па задумавшийся столик. Вдруг Кравцов вновь схватил бокал и торопливо допил.

– Когда я тут появился, вы еще не знали, что я Сергей Волков, а не Николай Орлов. Его вы почему-то ни во что не ставили. Наверное, потому, что он был способен ради девушки отказаться от Империи. Этого вы не могли понять. А тут еще ваша племянница Марина Вронская, изменившая Николаю с этим жирным кабаном, с Мирабом. Николай был морально уничтожен и просто не захотел доказывать свою невиновность. Это вы хорошо продумали.

– Было нетрудно. У каждого свои слабости. У него слабостью была Марина.

– И тогда вы решили просто сломать ему жизнь. Конечно, вы не Бог и даже не Сатана. Мое появление вы предвидеть не могли. Но из всех вы один поняли, что меня надо убрать. Вы не просто Премъер-Министр, вы еще и кукольник, всеми управляете из-за кулис, из тени. Намекнули Мирабу, но он не поверил, что я опасен. Так, лениво попробовал меня убрать в своем квартале. И все. Еще поощряли майора Михайлова из управления по борьбе с особо опасными преступлениями проявлять – будем так говорить – личную активность в борьбе со мной. А еще вы думали отправить меня в паломничество во дворец Бога-Императора, но в этом году паломничество уже было отправлено.

Неожиданно Кравцов вытащил сигарету из кармана и тоже закурил. Мы оба курили и молча смотрели друг на друга. Но он вряд ли что-нибудь видел. Он встал и прошелся перед моим креслом, уже осмысленно поглядывая в мою сторону. Мне показалось – выпитый ли бокал, сигарета, собранная в кулак воля, – но страх его стал проходить. Это мне не понравилось, однако деваться ему все равно было некуда. Он чувствовал это, несмотря па охрану и прочие чудеса правительственной безопасности.

– Когда меня вызвал к себе Мираб Мамедов, тут уж вы обрадовались. Знали, что либо он меня убьет, либо я его прикончу. В любом случае вам это было выгодно…

Я выпал вперед из кресла, на ходу оглядываясь назад. В спинке кресла возникла яркая точка, кресло взорвалось, и клочки вспыхнули. У стены, ярко освещенный огнем, возник силуэт с бластером… И в этот силуэт я, сильно выгнув кисть, чтобы не задеть ладонь, выстрелил веерными ножами… и, пронзенный в голову и грудь, остался стоять к стене пришпиленный лезвиями лейтенант Стражников.

Ужас плескался в только что спокойных глазах Премьер-Министра Кравцова, осознавшего…

– Одна большая шайка, – зачем-то пояснил я. Я встал с пола и, подойдя к лейтенанту, продолжил, будто ничего не случилось: