Виктор Исьемини - Весенние грозы

— А, Хромой! Идем! Садись за стол! — и слуге, не глядя. — Стул мастеру Хромому!

Эрствин, подпрыгивая от нетерпения, потащил гостя за стол, тот успел заметить, как ок-Ренг осторожно придвинулся к Лериане, девушка — так же осторожно, чтобы не шуметь — переместилась, сохраняя дистанцию. Юный Леверкой этого, разумеется, не видел. Меняле показалось, что его загоняют в некую невидимую ловушку. Как будто эта мимолетная сцена касается его.

— Хромой, ты знаешь, все прошло отлично! Они радовались, утвердили все мои указы, постановили созвать городское ополчение для похода против ок-Вейспа!

— Ок-Вейсп? Это еще кто такой?

— Ну, тот рыцарь, который ограбил обоз! Верней, во владениях которого… но это он, конечно, сам! Цехи выставят вооруженных людей, они даже согласны охранять Леверкой, пока я не наберу нужное количество людей! Хромой, я полагаю, если на них чуть нажать, они и в поход на восток отрядят ополчение! Мы двинемся навстречу императору, у меня будет целое войско! Ну, чего ты молчишь, что? Что? В чем дело? О чем ты думаешь?

Хромой тяжело вздохнул. Мальчик совсем позабыл вчерашние волнения и вчерашнее раскаяние. Он снова был победителем. Он был уверен: все, что он делает — правильно! У него все получается, все оборачивается успехом! Не натворил бы малыш глупостей…

— Я думаю, что, убивая дракона, можно освободить место новому. Надеюсь, со мной этого не случилось.

Наблюдая за приготовлениями, Хромой решил, что Обух прав — у него в самом деле легкая рука. Или не у него, а у Эрствина? Как ни странно, все складывалось самым благоприятным образом для юного графа. Совет дал согласие на созыв ополчения, даже обошлось без обычных в любом большом деле проволочек. Уже на следующий день после знаменательного заседания Совета войско выступило в поход. Эрствин объяснял так, что синдики боятся: он, граф, может передумать. Поход-то, в сущности, ради них, ради городской общины. Прежде на рыцарей-разбойников не было управы, так что мог выйти очень интересный прецедент.

Цехи и братства выставили восемьсот человек с оружием. Ливда — огромный город, один из самых крупных в Мире. При нужде цехи могли бы собрать в несколько раз больше людей, но цель похода — небольшой замок захудалого сеньора — не требовала. Напротив, можно было обойтись куда меньшим числом бойцов, но здесь вступал в силу простой расчет: чем больше войско, тем меньше вероятность, что придется вступать в бой. Скорей, добрый сэр при виде огромного численного превосходства противника проявит благоразумие, и дело решится миром.

Большую часть ливдинского войска составляла пехота. Все были в кольчугах или кожаных латах, со щитами, секирами и копьями. На головах — каски. Купеческие братства собрали отряд кавалерии. Вел ополчение граф Эрствин, при нем находилось полдюжины конных латников и, конечно, Хромой.

Воинство выстроилось на площади, граф скомандовал выступать и занял место во главе колонны. Проезжая мимо строя пехоты, Хромой с удивлением заметил Коня. Долговязый бандит, как обычно, выделялся ростом. Этому-то что здесь нужно? Разумеется, почти все парни Обуха состоят в том или ином цехе, это одно из условий игры. Но в случаях, вроде этого, такие мастера обычно остаются в стороне. Если Конь идет с войском, значит — Обух велел.

Вояки протопали по улицам, прохожие сторонились, повозки сворачивали в переулки, чтобы дать проход защитникам города, а детишки бежали по бокам и радостно размахивали деревянными мечами и топорами. Им было весело.

Вот и Восточные ворота. Ополченцы попарно проходили в проем, стражники отпускали в их адрес ехидные шуточки — в основном, по поводу того, как неумело держат оружие почтенные мастера. Горожане шагали молча, только кто помоложе пытались отшучиваться — мол, когда приходит нужда, в поход идут вовсе не бездельники из стражи. В общем, держались все бодро — даже после того, как оказались снаружи, посреди открытого пространства. Возможно, непривычный простор мог напугать городских, подействовать угнетающе, как это случилось зимой с Хигом. А ведь Коротышка был не робкий парень! Однако теперь горожан было так много, что они чувствовали себя вполне уверенно. К тому же ничего особого от них не требовалось — только шагать в толпе земляков и товарищей по цеху. Что может быть привычней? Монотонное движение успокаивало.

Сперва попадались встречные — пешие и на повозках, потом дорога опустела, только единожды встретился караван, полтора десятка фургонов. На таком расстоянии от Ливды странствовать в одиночку было слишком рискованно.