Виктор Исьемини - Весенние грозы

Латники метались по гребню стены, но ничего поделать не могли. Машина подползла к воротам, гномы принялись раскачивать таран, подвешенный на цепях к раме конструкции.

Толпы карликов наблюдали издали, когда таран стал крушить доски ворот, они стали вторить треску и грохоту воинственным ревом и бряцанием оружия. Ворота уже поддавались, когда смола наконец стала закипать. Черная жидкость шевелилась и дышала в котле, на поверхности вздувались черные пузыри… Четверо солдат продели в дужки котла рычаги и поволокли к брустверу. Приподняли, опустили в ложе, медленно наклонили… Тем временем их товарищи уже готовили новую порцию в запасном котле.

Когда котел провернулся в ложе, и черная струя устремилась вниз, к гномьей машине, латники торжествующе заорали. Снизу в ответ взвыли гномы. Тяжелая вязкая жижа обрушилась на стальную крышу, перекрытия выдержали, но смола отыскала щели, какое-то количество стекло внутрь, да и под ногами гномов, работающих в сарае, разлилась горячая масса. Падение с высоты не остудило ее. Гномы, привычные к работе у горнов, жара не слишком боялись, так что таран не замедлил ударов. Штурмующие выдерживали темп. Ворота захрустели, левая створка развалилась, в машине загрохотали барабаны, натягивая цепи. Гномы подтянули бревно повыше, чтоб не мешало работе, разобрали переднюю стенку машины, и подкатили свое сооружение к самым воротам. Топоры ударили в развороченную створку, сокрушая надломленные доски, сминая полосы железной оковки.

Гратидиан и Грабедор наблюдали за штурмом издали. Король-под-горой был в восторге, он не сводил глаз с тарана, чтобы не пропустить ничего, ни единого эпизода битвы. Нечасто ему доводилось наблюдать подобное… Гратидиану было скучно. Он видел немало осад и приступов и полагал, что все они, в конечном счете, одинаковы…

Гномы бушующей стальной рекой устремились ко входу в бастион. Навстречу ударили стрелы, но защищенных прочными латами карликов не остановили. Экипаж штурмовой машины снова привел в движение неуклюжий сарай — теперь они откатывались от ворот, чтобы освободить дорогу товарищам. Те отшвырнули уцелевшую правую створку и вломились в проем. Сверху, из машикулей в своде, посыпались тлеющие уголья из прогоревшего костра. Нескольких карликов накрыло огненной волной, в створе ворот началась сумятица. Воины, которым уголья попали под доспехи и подпалили длинные бороды, скакали и катались по камням, завывая от нестерпимой боли, товарищи пытались вытащить их наружу, сзади напирали новые толпы… Наконец гномы устремились вперед, топча обожженных, из машикулей хлынула новая порция смолы… Гномы, обожженные, горящие, ослепшие, вломились во двор укрепления, за ними рвались новые и новые — заполнили пространство между стен, полезли по узким лестницам, едва ли не мгновенно высадили двери, бросились в башню.

Солдаты слышали, как воют внизу ошпаренные карлики. Они уже понимали, что пощады ждать не приходится, так что были готовы драться до конца. В узких переходах и на лестницах массивным плечистым гномам было тесно, но они упрямо перли напролом. Получали страшные удары, но, истекая кровью, рвались выше, выше — с этажа на этаж… Остановить их было невозможно. За продвижением штурмующих легко было уследить по тому, как со стен и из окон летели, воя и кувыркаясь, фигурки защитников. Коротконогим гномам сподручней было вышвыривать противников наружу, чем карабкаться через мертвецов…

Когда битва окончилась, яростный порыв угас, и гномы занялись делами. Деловито доломали ворота, обследовали укрепление, добили солдат, отыскали таких, которые надеялись спрятаться, отсидеться по углам.

Обожженным гномам — тем, кого не затоптали в сутолоке — оказали помощь. Несколько карликов занялись штурмовой машиной — ее следовало очистить от потеков смолы, чтобы добраться к скрепам и клиньям. Другие мастера уже обмеряли створ, чтобы смастерить ворота. Ойверк — ключ к Анновру, таким он и останется, но ключ этот будет теперь надежно покоиться в кармане короля-под-горой.

Пока мастера трудились, остальные нескончаемой колонной потянулись по мосту. Грабердор взгромоздился в седло небольшого коня и важно тронулся во главе свиты. Гратидиан сопровождал гнома, старательно горбясь в седле. Король Фенады нависал над гномом совершенно неприлично и, хотя оба делали вид, будто все в порядке — разница в росте была слишком уж заметна. Чем ближе к анноврскому берегу — тем слышней становился колокольный звон. Ойверк все еще не сдался, напротив, горожане и солдаты воспользовались передышкой, чтобы наскоро перегородить улицы баррикадами. Члены общины покидали обреченный город, но многие мужчины собирались драться…