айронмайденовский - Фанфик Прорицание Эйвери

Тонкие губы Локи разъехались чуть ли не до ушей.

— Подлизываешься, смертный дурак? Вымаливаешь подачки? Я сохранил тебе жизнь, а ты благодаришь меня не за это, а за то, что я говорил с тобой?

Эйвери молчал; он не подлизывался и ничего не вымаливал, но вот в третьем своём утверждении Локи был прав, и оно звучало абсурдно и глупо.

— Не смей касаться меня, вонючее насекомое, — с непередаваемым презрением произнёс бог обмана и вернул прикосновение: слегка толкнул Эйвери в грудь кончиками пальцев, но тот отлетел в сторону, как от страшной силы удара, проехался спиной по столу, сметая с него книги, пергаменты и чернильницу.

Когда Эйдан пришёл в себя, рядом с ним уже никого не было, и на грохот тоже никто не пришёл, вероятно, такова была магия Локи, который не хотел, чтобы их кто-то услышал или потревожил.

Охая от боли, а больше — от обиды, слизеринец сполз со стола и дрожащими руками стал собирать с пола свои вещи. К счастью, чернильница отлетела в другую сторону и вылилась только на каменные плиты. Сейчас Эйдан не чувствовал в себе сил на простое чистящее заклинание и боялся, что вместе с кляксами уничтожит всё написанное. Он кое-как убрал лужу чернил, схватил сумку и выбежал из библиотеки.

* * *

Ему не хотелось идти в гостиную и сидеть там, среди слепых и глухих людей, которые видели только свои учебники и у которых целью жизни было поразвлекаться в Хогсмиде. Они не подозревали, что имена богов — не просто набор рун. Они не знали о чертоге среди звёзд и о том, какая опасность угрожает его обитателям. И самое главное — они не знали о том, что выпало на долю такому же смертному, как и они сами, навсегда отделив его от всего остального мира.

Эйвери побродил по Хогвартсу и незаметно для себя оказался на лестнице, ведущей в Астрономическую башню.

«Хочу быть поближе к богам», — невесело вздохнул он и, преодолевая боль и головокружение от голода, стал подниматься.

Наконец над головой показалось низкое, затянутое тучами чёрное небо, с которого мягкими большими хлопьями медленно сыпался снег. Эйвери, тут же замёрзнув, запахнул мантию поплотнее и наложил на себя Согревающие чары. Только потом он позволил себе полной грудью вдохнуть морозный воздух. Головная боль сразу как будто отступила, рассосалась и тянущая боль в том месте, куда Локи ткнул его пальцами, и в том, которым он приложился об стол.

Но, осмотревшись, Эйвери заметил, что на верхней площадке башни он не один. Опираясь спиной о парапет, на большой подушке с кисточками сидел Амикус Кэрроу и курил маггловскую сигарету.

Эйвери замялся, не зная, что ему делать. Не хотелось нарушать чужое уединение, но свежий воздух как будто возвращал ему силы, отнятые разговором с Локи. Кэрроу решил за него.

— Садись, не стой, — пригласил он и наколдовал вторую подушку.

— Спасибо, — поблагодарил Эйдан, радуясь, что колдовство бога огня больше не действует. В другое время он сконфузился бы, попав в такую ситуацию, но полчаса назад он разговаривал с богом, и всё остальное казалось нипочём.

— Будешь? — Амикус протянул ему пачку.

Эйдан взглянул, подумал, что, раз будет Рагнарёк, курение — это сущие пустяки, и взял сигарету. Стоит ли говорить, что раньше он никогда не пробовал курить?

Кэрроу услужливо подставил ему палец, из которого вырвался маленький язычок пламени и подпалил кончик сигареты.

«А Локи наверняка умеет лучше», — вяло подумал Эйдан и устыдился дурацкой мысли. Потом ему стало любопытно, чего это Кэрроу сидит тут один и предаётся невесёлым думам. Даже снег уже успел сделать его седым, но он не стряхивал его с волос.

Амикус заговорил первым.

— У тебя руки трясутся, — заметил он.

— Замёрз, — соврал Эйвери и глубоко затянулся.

Когда он смог унять кашель и вытер слёзы с глаз, Амикус спокойно посоветовал ему:

— Ты не сразу, ты потихоньку.

Эйвери с ненавистью посмотрел на тлеющую у него в руке сигарету и больше вдыхать дым не рискнул.

— А почему ты куришь? — спросил он.

Эйдан знал, что люди курят, когда волнуются. Что же случилось у Кэрроу?

— Если целуешь, то что это значит? — внезапно спросил Амикус.

— Ну, это, наверное, значит, что любишь, — неуверенно ответил Эйвери, не ожидавший такого вопроса. — Что же это ещё может значить?

— А если по-взрослому целуешь? — не отставал Кэрроу. Эйвери, который в своей жизни ещё не целовал ни одну девушку, совсем растерялся.

— Это, наверное, значит, что очень сильно любишь, — сказал он наконец. — Да ты у Долохова спроси, он об этом всё знает.