айронмайденовский - Фанфик Прорицание Эйвери

— Мистер Филч, мне не нужно разрешение, я в Хогсмиде живу, вы меня каждый месяц выпускаете домой!

К счастью, Антонина Эйвери не встретил, наверное, тот убежал ни свет ни заря с какой-нибудь хаффлпаффкой: их, млеющих и боящихся возражать, он любил больше всего.

Шарахаясь от подрагивающего света факелов, Эйдан сбегал в подземелья и обратно и засел в библиотеке за уже облюбованным столом.

На обед он не пошёл, ужин тоже пропустил, но голода не замечал. Слева от него лежали восемь четырёхфутовых свитков, исписанных и исчерканных по всех длине, — всё, что он успел за эти два безумных дня. К вечеру мозг упорно пытался отключиться от череды однообразных задач: запомнить слово, найти в словаре, записать перевод. Если кеннинг — попробовать разгадать. Если имя — распознать. Если сложный синтаксис — попробовать составить нормальное предложение.

Чернила подходили к концу, ломалось уже третье перо, а испачканные кляксами пальцы нещадно болели, но Эйвери вгрызался в текст Эдды, подобно роющей ход землеройке.

За окнами стемнело, но он этого не видел, со всех сторон окружённый стеллажами. Над его головой зажглась лампа, чуть покачивающаяся на цепи от дуновений ветра под потолком. Руны жутковатым хороводом плясали у Эйвери перед глазами, складывались в отдельные слова: «наказание», «огонь», «Локи». Эйдан не боялся. Затёкшие плечи и боль в спине и руке волновали его куда больше, чем ещё не обрушившаяся на него кара. Около семи вечера он выбрался из своего закутка и встал, оглядывая столы, за которыми занимались младшекурсники. Отдельно ото всех сидел заучка-слизеринец, обложившийся книгами. Он вздрогнул и резко поднял голову, когда Эйвери остановился над ним. Эйдан уже понял, что этот мальчишка пуглив и недоверчив, а потому доброжелательно улыбнулся.

— Извини, ты не мог бы одолжить немного чернил? — попросил он и сам испугался своего охрипшего за целый день молчания голоса.

— Чернил? — второкурсник, казалось, не сразу понял, чего от него хотят. — А, да, пожалуйста, берите, сэр.

Эйвери присел на скамью рядом с ним, перелил немного чернил из его чернильницы в свою.

— Спасибо, буду должен, — поблагодарил он. — Если что — обращайся.

Мальчишка кивнул, не сводя настороженного взгляда с его галстука, — боялся смотреть выше.

— Как твой нос? — поинтересовался Эйвери. Это хаффлпаффская часть его души возопила о равновесии в ответ на типично слизеринский договор «ты — мне, я — тебе».

— Спасибо, сэр, всё хорошо, — ответил заучка, ёрзая на скамье.

Эйвери ушёл, покачав головой: мальчик не подлизывался, называя сэром такого же студента, как и он сам, — он либо считал это нормой, не зная, как правильно, либо же ему просто не хотелось неприятностей.

А перевод после похода за чернилами окончательно застрял, и Эйдан, не в силах сосредоточиться, стал перечитывать свою работу сначала. Он уже знал о том, как был сотворён мир, знал о Мировом древе, о происхождении богов, о расположении девяти миров, знал историю о конце золотого века и о войнах с великанами, а сейчас переводил то место, где говорилось об очередном походе Тора против злобных турсов.

— «Сломались рога оленя волн», — шептал он себе под нос. — Что же это такое?

Он подпёр руками обе щеки и закрыл глаза. «Рога оленя волн», — повторил он про себя.

— Мачты, дубина ты стоеросовая! — недовольно сказал кто-то рядом с ним. Эйвери сильно вздрогнул и секунду помедлил, прежде чем открывать глаза. Сердце его заколотилось как сумасшедшее. Но оттянуть неизбежное не получилось.

Напротив него, небрежно вертя в руках один из исписанных свитков, сидел мужчина, — нет, не человек, конечно: от присутствия человека огонёк в лампе не начинает метаться, как от сильного ветра. Одет он был в куртку, под которой виднелись пластины металлического панциря, а зелёный плащ свободно стекал с его наплечников с острыми краями, однако Эйвери почти ничего из этого не заметил, заворожённый глазами, которые как будто светились изнутри изумрудным светом. Только потом он рассмотрел и одежду, и чёрные волосы, едва достигающие плеч, и поистине змеиную усмешку, не предвещающую ничего хорошего. Пауза затягивалась.

— Я думал, ты рыжий! — вдруг брякнул Эйвери, сообразил, что и кому сказал, и от ужаса выронил перо, которое тут же заляпало чернилами и «рога оленя волн», и ещё две строчки выше.

— Ага... — протянул в ответ Локи, в свою очередь, внимательно разглядывая Эйвери, и того пробрала дрожь. — Ну, судя по тому, чем ты занят, на мой вопрос ты ответил однозначно... С другой стороны, при таком переводе даже врать ничего не нужно, сам всё перевернёшь с ног на голову...