Array ur1ka - Гарольд Дурсль

Еще раз внимательно прочитав билет, Гарри с сумкой на плече быстро направился к видневшемуся вдали указателю «Платформа N9». Следующей за ней шла колонна с табличкой «Платформа N10». Цифр 9 3/4 так же, как и других дробей не наблюдалось. Гарри нерешительно остановился. Расспрашивать кого-нибудь о подобном чуде было бы верхом глупости, а решать нужно было срочно: до отхода поезда оставалось всего полчаса. Здраво рассудив, что раз тот странный бар, в котором открывался вход в магическую часть Лондона, могли видеть только волшебники, то и колонну он, как волшебник, увидеть должен, Гарри медленно побрел в обратную сторону, к надписи о девятой платформе. Сделав шаг, он останавливался и крутил головой, в надежде увидеть появившийся указатель. Тщетно. Он уже был совсем рядом с колонной с табличкой, что это платформа номер девять, когда увидел, как туда подошла галдящая толпа рыжих людей. Вероятно, семья.

Толстая мама, кудахчущая, как квочка. Длинный и сутулый папа, одетый в невообразимое рванье, и вдобавок восторженно таращащийся на все вокруг. И целая куча детей. Близнецы, с противными физиономиями клоунов, солидный почти юноша, на лице которого застыло выражение собственного превосходства и важности, рыжая растрепанная мелочь в стоптанных мальчиковых башмаках и заплатанном платье и мальчик примерно возраста Гарри. Гарри даже поморщился от брезгливости. Не были бы они рыжими, он принял бы их за часть цыганского табора. Но на одной тележке, той, что толкал солидный юноша, стояла клетка с совой. Гарри понял, что это волшебники. Он уже было решился подойти и спросить, как случилось сразу два события.

Мимо этого набора клоунов, тяжело припадая на обе ноги, прошел грузный мужчина. Он опирался на тележку, на которой стояла пара сумок, и лежали ортопедические трости. Рыжие близнецы немедленно глупо заржали и принялись передразнивать его, утрируя хромоту и неуклюжесть походки. Рыжая мама, цепким взглядом обыскивая перрон, совершенно не обратила на это безобразие внимания, а рыжему папе, очевидно, все было до фонаря. Гарри с детства не нравилось, когда издевались над физическими недостатками, и считал подобное поведение верхом глупости. Авторитета это не прибавляло, а доброе имя порочило. Поэтому от выходки близнецов и отсутствия хоть малейшей реакции на нее у родителей он брезгливо поморщился. Кем бы ни были эти люди, знакомиться он с ними не хотел. Но узнать, где эта проклятая платформа, было просто необходимо. В это время мама сварливым голосом завопила почти на весь перрон:

- Рон, детка, с какой платформы отправляется поезд? 9 3/4 ?

К этому времени Гарри подобрался почти вплотную к семейке. От них его прикрывал лишь щит с расписанием движения поездов. Поэтому он прекрасно слышал весь их разговор. Взрослый мальчик, который стоял немного в стороне от остальных рыжих, недовольно закатил глаза и пробормотал себе под нос:

- Как будто ты не знаешь, - и уже громче добавил: - Мама, мне пора. Я должен еще переодеться и успеть познакомится с новыми старостами. Я ведь староста…

- О, да! - заорали близнецы. - А мы совсем забыли. Ты же всего лишь десяток раз за утро напомнил об этом.

Рыжая женщина рассеяно кивнула сыну. Она все еще вертела головой в поисках кого-то. Гарри напрягся. Сейчас он увидит, как это делается. Молодой человек повернул свою тележку к колонне и направился прямо в ее кирпичный бок. Мгновение, и он исчез в нем. Гарри прищурился. Вот оно что… Он, стараясь остаться незамеченным, скользнул мимо оглядывающихся рыжих и почти прыгнул в колонну. Если честно, он хотел сначала подойти достаточно близко и пощупать кладку, но на последнем шаге споткнулся и ввалился внутрь колонны.

Упал он уже в другом мире. Поднявшись, он завертел головой, пытаясь одновременно увидеть сразу все - красный старинный локомотив и вереницу вагонов за ним, толпу разномастно одетых людей и невероятно высокий стеклянный купол надо всем этим. Засмотревшись, он неловко повернулся и задел кого-то сумкой. За спиной раздался возмущенный птичий вскрик и болезненный стон. Гарри испуганно обернулся, желая извиниться, и замер. Хрупкий блондин его возраста с уже покрасневшими веками держал на весу поцарапанную руку. Невероятно красивая блондинка рассеянно смотрела вперед. Мужчина, последний в этом белокуром трио, небрежным взмахом палочки отремонтировал сорванную дверцу тяжелой клетки, где царственно восседал черный филин. Затем, легко коснувшись руки сына, что-то пробормотал, и царапины исчезли.