famlia - Sing For Me, Cry For Me

- Да, Гарри, чёрт бы тебя подрал, как ты думаешь: что ты сейчас делаешь? - Казалось, даже стены в пещере содрогнулись от неистовства этого вопля.

«Вот дерьмо», - подумал Гарри. - «Мы забыли закрыть дверь».

Глава 27. Мы можем продолжить?

Вне зависимости от того, что Гарри мог сделать в такой ситуации, ему не было предоставлено даже немного времени, чтобы подумать об этом. Прежде чем он получил хоть один шанс обернуться назад, в его волосы довольно болезненно вцепилась чья-то рука и с невероятной силой бесцеремонно сдёрнула с Люциуса. Это заставило Гарри завизжать и потерять равновесие. То, что произошло вслед за этим, случилось настолько быстро, что никто впоследствии так чётко и не смог сказать, что же это было на самом деле. Но в тот же самый миг Гарри был вырван из рук, осмелившихся прикоснуться к юноше, а их обладатель оказался распят у стены Люциусом, сжимавшим горло нападавшего с такой силой, что тот не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. Гарри осел на пол, в то время как Люциус без малейших сомнений и колебаний собирался убить их незваного гостя.

Лишь обнаружив себя сидящим на полу, Гарри немного пришёл в чувство и был совершенно потрясён открывшейся его глазам картиной. Его крёстному, оказавшемуся достаточно безмозглым, чтобы попытаться разделить Гарри и Люциуса, похоже, оставалось жить не больше пары минут. Люциус вцепился в него мёртвой хваткой. Все, кто знал о вейлах и их особом отношении к своим партнёрам хоть немного, были прекрасно осведомлены о том факте, что ни в коем случае нельзя применять силу к партнёру вейлы, а также прикасаться к нему с любым другим намерением, предварительно не получив на это согласие вейлы или самого партнёра. А если ты к тому же угрожаешь или обращаешься с партнёром грубо, причиняя боль, то это практически равносильно тому, что подписать самому себе смертный приговор.

Гарри за всю свою жизнь ни разу не видел никого, кто бы был настолько взбешён и опасен, как Люциус в данный момент. Вид, открывшийся с того места, где он сидел, дал понять, что Люциус впал в какой-то транс. Его серые глаза, всегда напоминавшие Гарри штормовое небо или сталь благородного клинка, сейчас заполнились серебряной жидкостью, похожей на расплавленное серебро, которая, казалось, пыталась вытечь наружу, капля за каплей, словно яд, чем, скорее всего, по предположению Гарри и являлась. В его памяти смутно всплыли воспоминания о том, что взгляд разъярённой вейлы может убить тебя, не сходя с места, при помощи особой жидкости, которую вроде бы выделяют глаза вейлы, и капли которой могут попасть на несчастного дурака, спровоцировавшего гнев могущественного существа, а, следовательно, автоматически превращающегося в жертву. Гарри также заметил, что Люциус издавал грозное рычание, а в уголках его рта появились небольшие, но довольно острые на вид клыки, что в комплекте с серебристой ядовитой жидкостью, плескавшейся в его глазах, казалось слишком невероятным, чтобы поверить в реальность происходящего. У жертвы никогда не было и шанса выжить, а вейлу никто и никогда не обвинял за это убийство, как это уже было во множестве других случаев, поскольку в обычаях этого вида магических существ было безжалостно наказывать тех, кто посмел посягнуть на их партнёров с не слишком благородными намерениями.

Гарри сидел на полу и только разве что слюной не исходил от одного вида так неистово защищающей его полувейлы. Боже, но Люциус был поистине прекрасен в гневе. Такой могущественный, такой опасный, и такой фантастически великолепный. Но уже в следующую минуту Гарри осознал, что если он не вмешается, то вскоре станет свидетелем смерти его несчастного крёстного от рук Люциуса. Не то, чтобы тот этого не застуживал, по мнению Гарри. «Кто, чёрт его побери, просил его обращаться со мной подобным образом?» Гарри неспешно поднялся с пола и осторожно подобрался к Люциусу. Единственным, кто мог бы удержать вейлу от убийства, был, естественно, её собственный партнёр. Но, проклятие, Люциус в этот момент был настолько великолепен, а Сириусу, в конце концов, уже давно было пора научиться тому, что не стоит вторгаться без стука туда, где два человека могут заниматься чем-то большим, чем просто разговоры. «Будь он проклят. Но он всё же мой крёстный. Я же не могу на самом деле позволить ему умереть».

Гарри подошел к Люциусу, усмехнулся при виде еле живого Сириуса, и, прижавшись к спине своего партнёра, обнял руками за талию. Гарри поцеловал Люциуса в плечо, Малфой в ответ резко повернул голову к своему партнёру, и все пылавшие в нём ярость и гнев мгновенно ушли из его глаз. Гарри потянулся вверх и коснулся его губ лёгким, как пёрышко, поцелуем.