Анна Игнатенко: The smart, the stupid and the dead

Я чуть изменил направление и поплыл в сторону музыканта. Мои спутники мирно спали. Даже император тихонечко посапывал на тюке. Что ж, похоже вестник приплыл именно ко мне.

Насладиться музыкой не довелось — водный кот опустил флейту в воду, достал уже в виде развернутого свитка и голосом шерифа произнес.

— Света тебе, Ричард!

Это было первое письмо, полученное мной от начальника за все время его отсутствия. Стало понятно, почему был выбран такой способ связи.

— Вижу, у тебя все хорошо. У меня тоже неплохо — последние несколько месяцев таможне просто нечем заняться. Никто ничего не вывозит, а завозят то, что декларируют.

Я машинально кивнул. Эльфы в наш мир отправляются с пустыми руками — только так у них выходит пересечь границу.

В обратную сторону везти можно все, но мало что человеческое может пригодиться в мире эльфов.

Единственное, зачем вообще нужна таможня — багаж людей, возвращающихся домой. Вот они могли провезти ВСЕ. И везли. Но, видно, шериф вполне справился с этой проблемой.

— Так я о чем. Не нужна ли тебе моя помощь?

Времени на раздумье было не так много. Паузы в разговоре вестник держать не умел.

— Нужна — решился я. — Шеф, что вы знаете о серафидах?

— Они противные — спокойно ответил шериф. — Любят сидеть на шкафах и устраивать сквозняк.

— Но разве они существуют?! — я буквально кричал. Будь этот разговор настоящим, мои спутники с гарантией проснулись бы.

— Иногда существуют. Иногда им это надоедает, и тогда все знатоки скажут тебе, что никаких серафид нет. А залежи перьев на шкафу — детские шалости.

Мне стало смешно. Вот это спутнички!

— А как у них с послежизнью? Есть какие-то ограничения?

Где-то там, в далеком Альвхейме, шериф пошуршал бумагами.

— Никто не знает. Не факт, что они вообще умирают.

— Как так?

— Если они демоны, то и не должны умирать. А зачем ты спрашиваешь?

Я заколебался, но решил пока не раскрывать карты:

— А могут у серафидов и людей быть потомки?

Шериф хмыкнул.

— Теоретически да. Когда они существуют, то мало чем отличаются от эльфов. Но сам знаешь — не так часто люди настолько интересны, чтобы… ну сам понимаешь. Так что за вопросы? Ты нашел потомка серафид?

Я решился:

— Даже нескольких. И серафида, живущего послежизнь. Он когда-то был Императором Атлантиды, и у него была очень интересная Корона…

Шериф помолчал.

— То-то мне с утра так захотелось с тобой поговорить, что я даже имя твое вспомнил. Как зовут твоего серафида?

— Вильгельм Глупый. Последний Император Атлантиды!

Эту фразу сказал не я. Призрак, непонятно как прорвавшийся сквозь магический дурман, парил прямо над головой вестника. Кот радостно мяукнул и попробовал достать облачко крылом.

— Добрый день, Ваше Величество, — шериф очень быстро вник в ситуацию. — Что ж, вы действительно серафид, раз смогли вмешаться в разговор. А зачем вам послежизнь?

— Не мне. Мои наследники решили за меня.

— Это с ними вы путешествуете?

— Нет, это другие. Тоже наследники.

Шериф помолчал.

— Они живые?

— Эти — да, — я опередил Призрака с ответом. — Другие — нет.

Повисла пауза. Нетерпеливый вестник принялся сворачивать свиток, шериф успел буркнуть что-то вроде «еще поговорим!» и письмо закончилось.

— Вильгельмина пропала! — Антуан отчаянно тряс меня за плечо. — Вильгельмина пропала!

— Как пропала? — я попытался сесть.

— Не знаю. Сказала, что хочет искупаться, пока вы спите, и пропала.

Я посмотрел на воду и застонал. Демоны ее возьми! Искупаться. В звездную ночь на Болоте. И в каких мирах ее теперь искать?!

Болото — не граница. Но, если светят звезды, то вода Болота становится границей. Когда-то именно так к нам пришли первые эльфы — сквозь звездную воду. Именно так ушел однажды шериф. Именно в такие ночи контрабандисты могут попробовать обойти таможенные законы.

Теперь вот Вильгельмина. Искупалась.

А нам теперь предстояло решить, кого искать — девушку или Корону.

Как легко догадаться, страшный и ужасный артефакт мгновенно отошел на задний план. Я даже позавидовал такой семейной привязанности. За меня так разве что шериф бы встал. Если б вспомнил вовремя, как меня зовут.

— О чем вы разговаривали, пока я спал?

— О лени. О том, что люди все время придумывают, как облегчить себе жизнь.

Я важно кивнул. Ни хрена непонятно, какие из этого вырисовываются маячки. Лень. В каких мирах есть лень? Или, может, в каких ее нет?..

— А как люди облегчают себе жизнь?