Владимир Корн - Дворец для любимой

Все присутствующие в доме уселись за длинным столом. Стол был почти пуст, торжественный ужин не намечался, а вот говорить всем нам придется много.

— Господина барона держат в Чуинстоке. — Рассказывал один из сидящих за столом, человек, известный для всех как Угорь. Клички в Доренсе имели все, там вообще не пользовались именами, данными им от рождения.

— Чуинсток — замок, расположенный на острове посреди озера, даже на вид очень мрачный, — продолжал рассказывать он. — К нему ведет единственный разводной мост. Охраняется замок тщательно, стены очень высоки.

Помолчав, он добавил:

— Не представляю даже, как можно туда попасть незамеченным.

Угорь — человек, подающий большие надежды, я давно его держал на примете. Нужно будет обязательно поинтересоваться, как он узнал местонахождение Горднера, наверняка это большой секрет.

Когда закончится война, заберу его к себе. Любитель я, лучших вокруг себя держать. Может быть потому, что в каждом из них есть то, чего мне самому не хватает.

Я по очереди оглядел всех сидящих за столом людей. Возможно, утечка пошла от одного из этих людей. Маловероятно, но в такой ситуации любая мысль допустима. Что ж, пусть голова об этом болит у Анри Коллайна, именно для этого он сюда и прибыл. Но у нас совсем нет времени на то, чтобы раскрыть крота, если конечно он имеется, и потому придется рискнуть.

Есть у меня одна мысль, на мой взгляд, не такая уж и бредовая. При удаче и Горднера освободим, да и сам я кое-какой должок сумею оплатить вместе с набежавшими процентами.

Я поднялся на ноги, привлекая к себе внимание. Еще раз прошелся по всем взглядом:

— Итак, господа. Коль скоро барона Горднера нельзя освободить, придется его обменять. Думаю, его королевское величество Готом не будет иметь ничего против, если мы обменяем господина барона Горднера именно на него. Но для этого сначала нужно его захватить.

Мысль действительно была не такая уж и бредовая, каковой она покажется на первый взгляд.

Начнем с главного: Готому известно о моем отношении к барону.

Тысячу раз успел уже убедиться в том, что люди, что меня окружают, нисколько не глупее тех, что будут жить лет через двести-триста. И пусть они не знают или заблуждаются во многих вещах, и нет у них многих предметов, что так будут помогать в работе, но ума у них нисколько не меньше. А, возможно, и больше, потому что им и надеяться больше то не на что, только на собственную голову.

Так вот, Готом знает, обязательно должен знать о моем отношении к Горднеру. И мало того, что он попытается вытянуть все имеющиеся знания, а у Эриха их немало, он еще попытается использовать Горднера как приманку, чтобы поймать меня или моих людей.

Барон Артил Гиром, человек, возглавляющий Тайную стражу Трабона, давно уже и без всяких компьютеров просчитал все варианты моей реакции на поимку Эриха. Потому что он отлично знает, какая она будет — моя реакция. Выучили они меня, знают все мои привычки, пристрастия и предпочтения.

Как знаю, например я, что сам барон Гиром, коллега графа Кенгрива Стока, обожает амонтильядо к мясу барашка, любит карточные игры, в которых никогда не идет на рискованные ставки и считается отличным семьянином.

Для всех считается, но не для меня и немногих других посвященных.

Нам известно, что его любовнице нравится играть в постели в невинную девочку, обожает розовый жемчуг и встречается еще с одним мужчиной, молодым художником, о чем Артил Гиром, естественно, не знает. Ситуация несколько забавная, барон, при всем своем могуществе, даже не подозревает, что творится у него под носом. Но разговор сейчас не об этом.

Кстати, искусство в Трабоне отнюдь не в фаворе. Кроме, разве что, художников-баталистов, да композиторов, пишущих бравурные марши, которые очень нравятся королю Готому. Но разговор сейчас и не об этом тоже.

Разговор идет о другом — они наверняка знают, что я попытаюсь освободить Горднера. Кроме того, нисколько не сомневаюсь, что в Сверендере полно глаз и ушей короля Готома, так что Артил Гиром сразу же узнает, как только я убуду из Сверендера. Он будет ждать меня либо же моих людей где-нибудь в окрестностях Чуинстока. Чуинсток — подобие Нойзейседа, имперской тюрьмы для особо важных преступников. Тюрьмы даже похожи — обе они окружены со всех сторон водой. В общем, у Чуинстока ждут меня люди барона Гирома. Возможно, что и он сам.

А мы в Чуинсток и не пойдем. По единственной причине: где гарантия, что Горднер действительно находится именно там? Ведь и тюремщики Чуинстока могут не подозревать о том, что томящийся у них человек вовсе не настоящий Эрих Горднер. Сидит себе в камере человек, возможно, даже на него похожий, нанятый за золото, или совсем уж отрабатывая какую-нибудь провинность. Что-то слишком легко удалось узнать, где находится барон. И уж не часть ли это игры Артила Гирома?