Владимир Корн - Дворец для любимой

Могу представить себе весь ее ужас. Как она волновалась, бедняжка, при мысли о том, что не успеет убежать, и полностью окажется во власти чужаков, вторгнувшихся в ее страну, в ее дом.

«А сколько их таких, — с грустью думал я, — которые не успели, или им некуда было податься. И во всем этом виноват я».

Ведь именно я оказался во главе этих людей, больше половины из которых являлись кочевниками-вардами. Степняками очень сложно, почти невозможно управлять. Это не в сражении, когда за собственную трусость, а порой и за трусость своих товарищей можно поплатиться головой. Здесь другое, и степняки считают, что вправе прихватить любую приглянувшуюся вещь или взять силой понравившуюся им женщину.

Кстати, зря я считал, что Тотонхорн неспособен на жесткие, но иногда, такие необходимые меры. После разгрома Хаито, дормон приказал казнить каждого двадцатого в одном из вардовских родов, чьи воины дрогнули при виде накатывающейся волны тугирской конницы, поспешив спастись бегством. Мера крайне жестокая, но, должен признать, очень действенная. Кроме того, полностью родом заслуженная.

После сражения мертвое тело самого Хаито мы нашли с тремя пулевыми отверстиями в голове. Четвертый выстрел, перебивший ему позвонки, пришелся в шею.

— Надежно сработали, — усмехнулся я. — Любой из выстрелов должен был быть смертельным. Непонятно даже, как они так умудрились.

Выяснилось все просто.

— Мы подстраховались, — рассказывали парни. — Да и отличить Хаито от остальных было легко.

Судя по тому, что одно из отверстий оказалось в темени дормона тугиров, подстраховывались они по уже упавшему мертвым дормону тугиров.

Тотонхорн отреагировал на удивление спокойно. Возможно, он даже обрадовался тому, что избавился от своего главного врага, но, как обычно, на его лице ничего не отразилось.

После разгрома тугиров Тотонхорн выделил мне часть своего отряда численностью примерно в три тысячи человек, поставив над ними своего сына Тотайшана.

Сам же дормон принялся наводить порядок, как на своих землях, так и на теперь уже принадлежавших ему землях сыновей неба. Войско свое ему удалось легко пополнить за счет тех родов, что до сражения занимали выжидательную позицию, но, узнав о его полной и окончательной победе, поспешили к нему примкнуть.

Мне же чуть более пяти тысяч конников, тех, что у меня теперь имелись, вполне хватало для реализации своего замысла, который был достаточно прост.

Он заключался в том, чтобы совершить рейд по территории Трабона.

Нам предстояло пройти вдоль Энейского горного хребта, достигнуть ущелья, проходившего сквозь горы, и выйти на территорию, принадлежавшую уже Империи. Дальше наши пути расходились.

Тотайшан со своими людьми поворачивал на север, в родные степи, ну а я направлялся в Дрондер. Правда, по пути ему предстояла и еще одна миссия. Путь Тотайшана лежал через степи, по которым кочевали вайхи, и вардам необходимо было пройтись по ним огнем и мечом. Хотя бы за то, что вайхи поддержали короля Трабона Готома в его войне с Империей.

«Вообще, вайхами нужно будет серьезно заняться сразу же после окончания войны, — размышлял я. — Этот очаг постоянной напряжённости на окраине Империи здорово раздражает. Кроме того, передать его детям в наследство хочется меньше всего. И лучше сделать это чужими руками, так пусть Тотайшан и начнет. Заодно приобретёт и кое-какой военный опыт, в дальнейшем он ему понадобится».

На территорию Трабона мы вторглись без всяких проблем. Да и какие трудности могли бы возникнуть?

Бескрайние степи с весьма условной границей и редкими укреплениями, где дослуживали свой срок негодные по состоянию здоровья к боевым действиям солдаты Готома. Ну и прибежище попавших в опалу офицеров, удаленных подальше с глаз долой.

Мы прошли ввиду небольшой крепости Видлоу, не услышав ни единого выстрела. В течение следующих двух недель лишь один раз наше продвижение попытались остановить наспех сколоченные отряды сопротивления. Мы атаковали их прямо с марша, в развернутом строю, заставив ретироваться со всей возможной быстротой, не став даже преследовать.

Дальше дело пошло труднее, начали попадаться крупные города, где властям достаточно несложно было собрать и вооружить ополчение. В нашу задачу захват городов не входил, и потому мы просто продолжили движение на юг, избегая крупных столкновений.

Еще задолго до этого, обсуждая с герцогом Ониойским, командующим имперскими сухопутными войсками, задачи, стоявшие передо мной, мы пришли к выводу, что разворачивать на севере Трабона крупномасштабную военную компанию еще не время. Основной моей задачей было помочь Тотонхорну удержаться у власти, что мы блестяще выполнили. Затем, сообразуясь с теми обстоятельствами, что могли возникнуть, я либо возвращаюсь в Империю, либо при поддержке дормона совершаю стремительный марш-бросок по территории враждебного королевства. А уже потом, после окончательной подготовки Империю к ответному наступлению и в соответствии с реакцией короля Готома, можно было бы ставить и другие задачи. Готому, размышляли мы, в случае нашего успеха, пришлось бы столкнуться с теми трудностями, которые он мечтал создать у нас: угрозы нападения с севера. Теперь, как говорится, одно из двух. Либо ему придется отправить на север часть своих сил, ослабляя тем самым свои позиции в провинции Тосвер, либо ждать, что конница Тотонхорна уже в полном составе натворит на севере его королевства такое… Сейчас же наш рейд был лишь предупреждением ему.