Выбравшись на ровную площадку, Сирил отряхнул с одежды и волос слой налипшего снега. Резкие движения причиняли юноше боль и дискомфорт: заклятие Рахаты подкоптило ему бок, правое плечо и скулу. По приезду в Цитадель следовало навесить целителей, подумалось подростку.
Потом юноша принялся искать среди высоких камней какие-то намеки на древнее захоронение. Получалось у него плохо. Если у черного дерева кто-то и проходил недавно, снег скрыл следы и то направление, в котором они вели. Но Сирил сдаваться так просто не собирался. Он вообще не знал, что такое отступать назад. Сделай или умри — таково правило.
На помощь пришло внутреннее зрение, погрузившее мир в бледно-желтые оттенки. Этот цвет погреб под собой все, смешав четкие очертания в общий непроницаемый фон. Не очень удобно, если желаешь рассмотреть отдельные детали, но незаменимо когда ищешь магию и ее проявления. Темной нитью от дерева тянулись следы, словно пятна на прозрачном стекле. По всей видимости, Рахата колдовала, чтобы облегчить себе жизнь. Возможно левитировала там, где пройти было нельзя, а может просто отгораживалась с помощью магии от царящей вокруг стужи. В любом случае она совершила ошибку, ибо следы ее манипуляций с энергией Той Стороны прекрасно видны Ловцам.
Сирил пошел по невидимому для обычного зрения следу, и он в конечном итоге завел его в такое место, где он сам бы и не подумал искать. Подойдя к обрыву, он посмотрел вниз, и убедившись, что Рахата со своей магией прошла именно здесь, спрыгнул на нижний уступ. Усыпанная снегом поверхность последнего была столь неширокой, что с него запросто мог бы свалиться даже опытный скалолаз. Сирилу удалось удержать равновесие, хоть одна его нога чуть не съехала вниз.
Впереди виднелся зёв пещеры, и из нее веяло холодным ветром. Сафэр медленно потянул хайкель из ножен, после чего двинулся вперед. В пещере было темно хоть глаз выколи, но юный Ловец не пользовался сейчас обычным зрением, а для внутреннего было все едино: присутствует свет в помещении, либо же нет.
Пещера оказалась довольно глубокой и уходила внутрь скалы. Сирил шел медленно, осторожно ступая и внимательно поглядывая по сторонам. Вскоре путь преградила каменная стена, явно искусственного происхождения. Внутри нее зиял проход, явно образованный с помощью сильного разрушающего заклятия.
Сирил выдохнул и вошел внутрь. Почти сразу за стеной пещера расширялась, превращаясь в подобие некоего затерянного храма. С потолка свисали соляные наросты, а впереди виднелся каменный алтарь, на котором лежало много разного барахла от кубков и монет, до щитов и кинжалов. Всему этому добру была явно не одна сотня лет.
А еще у каменного алтаря лежала Рахата, над которой в печали склонился Коэн. Мужчина держал ее за руку и что-то говорил, успокаивая скорее самого себя, чем ее, ибо внутренним зрением Сирил определил, что колдунья мертва.
Коэн услышал его шаги и резко вскочил на ноги. В сторону Сафэра он выставил длинные меч, но увидев перед собой всего лишь ребенка, оружие опустил. По его щекам текли слезы, наемник скорбел о своей утрате.
— Я любил ее. Действительно любил!
Сирил осмотрелся по сторонам, и никого не заметив, сделал очевидный вывод.
— Зачем ты тогда убил ее? — отстраненно спросил он.
— Я?? — изумлению Коэна не было предела. — Я и пальцем Хати не тронул бы! Она подошла к этому мраморному склепу, — наемник кивнул в сторону высокого гроба рядом с алтарем подношений, — коснулась его, а после… после просто упала.
— Отойти в сторону, — приказал Сирил и медленно подошел к лежащей ведьме. Никаких внешних повреждений на ее теле заметить не удалось. Все выглядело так, словно женщина просто перестала дышать.
Тогда юный Ловец взглянул на высокий, в полный его рост гроб, чья массивная мраморная крышка плотно прилегала к основанию. Ни малейшего зазора между ними не было.
«Возможно на этот саркофаг кто-то когда-то нанес сильные чары, — предположил подросток. — Все же раньше колдовство было во много раз сильнее, и подобное заклятие могло держаться не одну тысячу лет».
Подходить к гробу Сирил не стал. Он кожей чувствовал, что там лежит что-то нехорошее, страшное. И если это что-то вырвется на волю, совладать с ним у него не получиться. Юноша повернулся к Коэну, молча стоявшего неподалеку. Мужчина переживал свое горе и ни о чем лишнем не думал, иначе у него мог бы возникнуть вполне резонный вопрос: а что в этом богом забытом месте забыл мальчишка, и кто он такой?
Читать дальше