Майкл Муркок - Драгоценность в черепе

Герцог, не мешкая, перерезал ремни и, подхватив волшебника, осторожно положил его на стоящую в углу узкую кровать. И только потом он осмотрелся. Вся комната была заставлена широкими длинными столами с установленными на них различными алхимическими аппаратами и какими-то миниатюрными приборами. Малагиги пошевелился и открыл глаза.

— Вы должны помочь мне, господин, — заплетающимся от усталости языком пробормотал Хокмун. — Я спас вам жизнь. Так и вы хоть попытайтесь спасти мою.

Малагиги, морщась от боли, приподнялся.

— Я уже, кажется, сказал тебе, что не желаю участвовать в ваших распрях. Ты можешь пытать меня, если хочешь, как делали твои соотечественники, но я…

— Черт тебя подери! — в отчаянии прохрипел Хокмун. — Моя голова буквально раскалывается от боли. Жить мне, может, осталось только до рассвета. Вы не должны отказать мне. Чтобы найти вас, я проехал две тысячи миль. И что же, напрасно? Я такая же жертва Темной Империи, как и вы. Даже больше. Я…

— Докажи это, и тогда, возможно, я помогу тебе, — сказал Малагиги. Освободи город от непрошенных гостей и возвращайся сюда.

— Но тогда уже будет слишком поздно. Камень сделает свое дело. В любой момент…

— Докажи это, — сказал Малагиги и, тяжело вздохнув, опустился на кровать.

Хокмун, ослепленный охватившей его яростью и отчаянием, готов был зарубить старца, но сдержался и, выбежав из комнаты, помчался вниз. Очутившись во дворе, он открыл ворота и вновь вскочил на лошадь.

Спустя какое-то время ему удалось найти Оладана.

— Как идет сражение? — проорал он, пытаясь перекричать шум битвы.

— Не очень удачно, — прокричал в ответ карлик. — Мелиадусу и Нахаку удалось привести своих солдат, и, перегруппировав силы, они удерживают сейчас большую часть города. Их основные отряды — на центральной площади, там, где дворец. Королева Фробра и твой могущественный друг Рыцарь атаковали его, но боюсь, что безуспешно.

— Поехали туда, — сказал Хокмун и, дернув поводья, направил коня по запруженной сражающимся людом улице.

Оладан последовал за ним, и, в конце концов, после недолгого кружения по городу они оказались возле центральной площади, где встретились лицом к лицу и замерли в тревожном ожидании две армии. Во главе имперской армии стояли Мелиадус и Нахак. Войско Хамадана возглавляли королева Фробра, стоящая на своей помятой в сражении колеснице, и Рыцарь в Черном и Золотом. В дрожащем свете факелов место предстоящего сражения выглядело зловеще.

Выехав на площадь, друзья услышали крик Мелиадуса:

— Где же этот трус Хокмун? Небось забился в какую-нибудь нору и дрожит там?

Хокмун пробрался сквозь строй воинов Хамадана, с беспокойством отмечая, что их не так много, как хотелось бы.

— Я здесь, Мелиадус. Я пришел убить тебя.

Барон засмеялся.

— Меня? Ты разве не знаешь, герцог, что твоя жизнь сейчас в моих руках? Чувствуешь Черный Камень?

Невольно Хокмун поднес дрожащую руку ко лбу и, ощутив зловещую теплоту Камня, понял, что Мелиадус говорит правду.

— Тогда почему же ты медлишь? — спросил он угрюмо.

— Потому что я снова предлагаю тебе сделку. Скажи этим глупцам, что все кончено. Пусть они сложат оружие, и я спасу тебя от самого худшего.

Только сейчас Хокмун до конца осознал, что сохраняет разум лишь благодаря прихоти своих врагов. Мелиадус обуздал свое желание немедленно отомстить ему — в надежде, что, воспользовавшись этим, удастся избежать бессмысленных потерь.

Хокмун попытался привести мысли в порядок. Он лихорадочно думал. Армии замерли в напряженном ожидании. Над площадью воцарилась тишина. Все ждали. И он знал, что судьба Хамадана сейчас находится в его руках. Тут его в бок локтем толкнул Оладан и прошептал:

— Возьми вот это.

Хокмун взглянул на то, что предлагал ему мохнатый друг. Это был шлем. Герцог не сразу узнал его. Этот шлем когда-то принадлежал Агоносвосу. Хокмун вспомнил старца, вспомнил его лицо, похожее на лик смерти, и даже вздрогнул.

— Убери эту мерзость.

— Послушай. Мой отец был колдуном, — напомнил ему Оладан. — Он кое-чему научил меня. Это не простой шлем. Он обладает волшебными свойствами. Вложенные в него магические кольца на какое-то время защитят тебя от силы Черного Камня. Одень! Я умоляю тебя.

— Но…

— Одевай, и ты все почувствуешь сам.

Хокмун с большой осторожностью снял свой шлем и надел шлем колдуна. Он был немного мал ему и сжимал голову, но Камень во лбу перестал пульсировать. Боль прошла, и Хокмун улыбнулся. Чувство невыразимого восторга охватило его. Он обнажил меч.