Дэвид Геммел - Сердце Ворона

— Нет, сир. Мы в основном переписывались. Личных встреч было всего три.

— Парсис Фельд как-то отзывался о ней в разговорах с вами?

— Возражаю, — вставил Арлин Бедвер. — Суд не может принять во внимание заявления, сделанные с чужих слов.

— Свидетель не должен отвечать на этот вопрос, — сказал епископ.

— Какими были ваши отношения с покойным Парсисом Фельдом? — спросил Шаддлер. — Вы дружили?

— Мне очень нравился этот человек, — ответил Шелан. — В нем начисто отсутствовали надменность и самоуверенность. Он знал, что не обладает всеми необходимыми предпринимателю качествами, и много раз благословлял тот день, когда Мэв Ринг спасла его от разорения.

— Возражаю! — завопил Арлин Бедвер.

— Возражение принято. — Епископ повернулся к свидетелю. — Вам следует воздерживаться от замечаний. Отвечать непосредственно на вопросы.

— Каковы ваши планы сейчас, мастер Шелан? — спросил Шаддлер.

— Я собираюсь отойти от дел, — сказал оружейник, — и вернуться на юг, в столицу. Я и так задержался здесь дольше, чем намеревался вначале, из уважения к Парсису Фельду и Мэв Ринг.

Бедвер не стал задавать свидетелю никаких вопросов. Галлиот обвел взглядом лица собравшихся на галерее зрителей. Люди сидели тихо и слушали с большим вниманием. Онрай Шелан предстал человеком, говорящим просто и правдиво. Закончив, он повернулся к Мэв Ринг и отвесил ей глубокий поклон. Женщина кивнула в ответ и едва заметно улыбнулась. К удивлению Галлиота, Алтерит Шаддлер не стал вызывать свою подзащитную. Вместо этого он произнес краткую итоговую речь. Капитан не запомнил всего сказанного, но дух выступления учителя тронул сердце старого солдата. Шаддлер обращался не столько к судьям, сколько к публике, состоявшей главным образом из варлийцев. Он говорил о переживавших не лучшие времена предприятиях и о том, как Мэв Ринг умела определять проблемы и решать их. Он показал, как возрастала год от года прибыль этих предприятий, как увеличивались налоговые платежи. Заключительные же слова Алтерита Шаддлера до сих пор сидели в памяти Галлиота как огненные стрелы.

— Представьте, если сможете, чужую землю, находящуюся далеко от Варлайна. Способный молодой варлийский предприниматель приезжает туда и обнаруживает, что законы препятствуют применению им своих талантов в избранной области. Он начинает вкладывать талант в чужие предприятия и везде добивается успеха. Идут годы, и этот варлиец становится настоящим гением. Его проницательность, прозорливость и деловая сметка вызывают всеобщее уважение. Но находятся деловые люди, те, кому он помог разбогатеть, которые решают, что варлиец слишком влиятелен. Они обращаются к королю и просят арестовать чужака. Король, добрый и честный человек, вызывает нашего героя к себе, беседует с ним и находит его невиновным. Он никого не убил, никого не обманул, не нарушил никакого закона. Наоборот, благодаря его таланту и стараниям в королевскую казну текут все большие налоги. Однако враги твердо намерены убрать варлийца, и если успех очевиден, то почему бы не связать его с действиями темных сил. И вот нашего героя предают другому суду. Свидетелям, которые говорят в пользу обвиняемого, угрожают, а тех, кто не уступает угрозам, убивают. Что бы подумали мы, услышав такую историю? Неужели поверили бы в то, что наш соотечественник колдун? А может быть, признали бы в глубине души, что на наших глазах свершается ужасная несправедливость?

Здесь, в Священном Суде, мы видим горскую женщину, чье преступление заключается в том, что она замечательно умна и деловита. В чем же ее обвинить? Разве становиться богатым законным путем — это преступление? Нет. Мы слышали здесь, как обуреваемые жадностью и завистью люди рассказывали о приснившихся им белых козах, о борделях и каких-то загадочных чарах. Но почему они не жаловались раньше? Может быть, они заговорили, когда увидели возможность урвать еще больше? То, что мы наблюдаем здесь, есть надругательство над судебной системой ради денег.

Епископ схватился за молоток и постучал по столу с такой силой, что эхо раскатилось по всему залу.

— Поосторожнее, учитель! Вам еще положено сорок ударов за дерзость. Книга Священного Закона, столь вами почитаемая, дает мне право добавить еще столько же. Ну, вы закончили?

— Да, мой господин, почти закончил. Не думаю, что те, чьи сердца чернее бездны, заботятся о соблюдении принципов правосудия и истины. Но знайте: если Мэв Ринг будет признана виновной, я положу жизнь на то, чтобы вершители этого злодеяния были призваны к ответу.