Мария Николаева - Хаос дорог

Я неопределенно дернул плечом. Меня учили сражаться – с этим сложно спорить, но вот освоил ли я это искусство? Сомневаюсь. Слишком отличен мой взгляд на мир от взгляда, присущего воинам всех мастей. А еще я не терплю чужой боли. И убивать не хочу. Впрочем, это же не значит, что меня не учили… верно? — Забудем об этом. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Меня все устраивает. – И это я тоже уже говорил.

Тони укоризненно покачал головой. Он считал, что я бегу сам от себя, а потому отчаянно нуждаюсь в его наставлениях. Лично у меня было на этот счет другое мнение, но спорить я любил примерно так же, как сражаться. — Ладно, боги с тобой. Лучше уж скажи, что будешь заказывать. — А что есть? – мгновенно заинтересовался я. — Как обычно, – равнодушно ответил Тони.

Я тяжело вздохнул, делая вид, что обдумываю заказ, но потом, весело ухмыльнувшись, выдал: — Ну, тогда и я буду – как обычно!

Тони, чуть заметно улыбнувшись, кивнул и отправился на кухню – воспитывать девчонок–разносчиц, а заодно и новый заказ передать. Я же со спокойной улыбкой откинулся на спинку скамьи. С каждым прожитым в этом городе днем мне здесь нравилось все больше.

… Я как раз заканчивал ужин, когда входная дверь в очередной раз хлопнула, и с улицы дохнуло северной свежестью. Наверно, к вечеру похолодает, машинально отметил я, краем глаза наблюдая за рыжей кошкой, лениво разлегшейся под соседней лавкой. Она тоже посматривала на меня, но подойти пока не решалась.

Не могу сказать, что я сильно любил животных, но кошек с некоторых пор привечал. Должно быть, все еще чувствовал вину перед той, серо–полосатой, что оставила мне на память веер шрамов на ноге. И словно в ответ на эти мысли они налились болью. Я тихо охнул от неожиданности, но почти сразу же стиснул зубы, пережидая приступ. Вероятно, поэтому я не сразу обратил внимание на разговор, завязавшийся всего в трех шагах от меня, у стойки, где был Тони. — Повторите, кого вы ищете? – спросил хозяин заведения. Что‑то в его тоне заставило меня насторожиться. Я осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, немного повернулся и посмотрел на пришельца. Он стоял спиной ко мне, довольно высокий – где‑то с меня ростом, – худощавый, но не выглядящий слабым, вооруженный… В общем, даже если сделать вид, что я не заметил очень знакомое клеймо на висящих за его спиной мечах, то пришелец внушал опасения… Но я, к несчастью, уже опознал мастера–оружейника, впрочем, довольно сложно не узнать собственный же знак… — Отступника. Алесана Отступника.

Услышав это имя, я против воли перестал дышать. Давненько меня никто так не называл… да и этого эльфа я уже лет семь не видел. Впрочем, с радостью согласился бы еще столько же не лицезреть его ушастую персону! — Простите, но я не знаю такого, – Тони был, как всегда, непробиваемо спокоен, хотя я на его месте не стал бы злить подобного гостя – из чувства самосохранения. — Не ври мне, человек, в твоем доме все пропахло им, поэтому не увиливай. Где Отступник?

М–да… Любят меня мои бывшие сородичи и их слуги, даже слов не хватает, чтобы описать, как именно они меня любят. — Но я не знаю никого, кто бы носил такое имя или хотя бы похожее, – по–прежнему спокойно ответил Тони. Кажется, его совсем не пугает, что перед ним стоит не человек, а эльф, причем из темной семьи.

Бездна! Что могло понадобиться от меня родственничкам? За последние пять лет они впервые вспомнили о моем существовании, и я не могу сказать, что меня это обрадовало. — И все же я настоятельно рекомендую тебе вспомнить того, о ком я говорю. – Голос пришельца упал до угрожающего шипения, выдавая крайнюю степень недовольства.

Эх, видимо, все же придется вмешаться. Ладно, одну неприятную встречу я как‑нибудь переживу. — Ша’рэл, я здесь, – негромко окликнул я, прекрасно зная, что сид [6] Сиды – самоназвание северной ветви эльфийского древа, люди обычно их называют просто темными. Живут преимущественно в горах, располож енных на северной окраине материка. меня услышит. — Так вот где ты спрятался, предатель.

Я невольно поморщился, потому что эльф и не думал снижать громкость, а случайных слушателей к вечеру собралось в зале немало. — Я не прятался. Мне просто понравился этот город, и я решил здесь задержаться. – Конечно, я не обязан отчитываться в своих действиях ни перед кем, тем более Ша’рэл всего лишь воин из внутреннего круга [7] Внутренний круг – hal’mai (др. – дакарс.) – один из так называемых «кругов доверия». Входящие в этот круг заслужили определенное доверие и оказались в услужении. В ранней империи так называли слуг рода, которые клялись в верности семье в целом. , а не член Дома, но я так давно не общался ни с кем из них, что даже правила, вошедшие в кровь до рождения, уже не кажутся мне незыблемыми.