Станислав Романов: Больше, чем игра

Все кончилось тогда: и дзюдо, и фехтование. Егорово запястье страшно распухло и болело так, что он ложку не мог в руке удержать, не то что шпагу. Ни о каких соревнованиях теперь не могло быть и речи; тренер Ерофеев, отдавший так много времени, знаний и сил неблагодарному ученику, был настолько расстроен, что даже не особенно ругался. Дурак, — сказал он Егору, только и всего. Ложку в правой руке Егор смог держать уже через неделю после травмы. Шпагу он попробовал взять, когда прошел месяц, — пришел в спортзал, помахал руками для разминки, вроде бы все было в порядке, но потом, проводя один излюбленный прием, он крутнул травмированным запястьем и ощутил такую боль, что, не удержавшись, вскрикнул и выронил шпагу. В этот раз Ерофеев вообще не промолвил ни слова, и Егор тоже не сказал ничего, просто ушел из спортзала и больше туда не возвращался…

Был солнечный летний выходной день. Двинутая на Толкине молодежь активно общалась в городском парке. Большая часть толкинистов, разбившись на пары, весело стучала деревянными мечами, причем выбор противника носил совершенно произвольный характер: кто угодно мог вызвать на дуэль кого угодно, нередко и эльфы сражались друг с другом. Было во всем этом что-то знакомое.

Егор, окинув взглядом азартно галдящую ораву фехтующих, приметил неподалеку свою знакомую по художественному училищу, Юлию Рохлину — Йовин, которая самозабвенно рубилась с самим Сауроном — Чернышевым из политехнического института. Не без самодовольства Егор отметил, что Йовин Саурона теснит, не позволяя перевести дух, и скоро дожмет несчастного совсем — Чернышев держался уже исключительно на самолюбии, дела его были плохи. Егор улыбнулся: уроки фехтования, данные им Юльке, не пропали даром.

Денис оглянулся, махнул рукой. Егор прибавил шаг. Обойдя поле брани по краю, друзья поравнялись с небольшой, но тесной группкой студентов университета, по преимуществу избравших для себя роли эльфов и редко снисходивших до участия в поединках. От группы соплеменников отделился Элронд — Александров, совершил величественный жест дланью, подзывая к себе Арагорна и Боромира.

— Добрый день, славные воины.

— День добрый, — ответствовали славные воины, приостановившись перед эльфийским вождем.

— Слушай, ты Перумова читал? — совсем по-простому спросил Александров у Егора.

Егор покачал головой.

— Нет, не читал.

— Что же ты так?

— А мне было неинтересно.

— Позвольте обратить ваше внимание на замеченное мною некоторое смысловое противоречие, — громко, так, чтобы слышали остальные университетские эльфы, произнес Александров, учившийся на пятом курсе филологического факультета. — Как это возможно: не читая книги, определить, что она — неинтересная?

— Ах-ах-ах, прошу пардона. — Егор склонил голову перед буквоедом Александровым, спрятав от него ехидную ухмылку. — Я был неточен в своем ответе. Как-то раз я начинал читать одну книжку Перумова, прочитал с полсотни страниц, мне было неинтересно, и я не стал продолжать чтение. К тому же, по моему мнению, Перумов является эпигоном по отношению к Толкину.

— Посмотрите на него! — патетически воскликнул Элронд-Александров, обернувшись к своей свите и указуя перстом на Арагорна-Трубникова. — Толкинист-фундаменталист! Ортодокс!

— Да, я такой, — признал Егор, нисколько не смутившись; опустил ладонь на рукоять синаи и добавил с тихой угрозой: — Кто упрекнет меня в этом?

Памятуя о репутации бретера Трубникова, на упрек никто не решился.

— Похвальная твердость, — пробормотал Александров примирительным тоном.

Егор холодно усмехнулся, уже открыто. Александров попятился и присоединился к своей свите. Эльфы из свиты Элронда-Александрова, безусловно, одобряли творчество эпигона Перумова.

Егор и Денис пошли своей дорогой.

— Клево ты его убрал, — заметил Денис.

— Ага, — согласился Егор. — И не только его. Я всех там убрал.

— Знаешь, я ведь ухожу, — сказал Денис.

— Я тоже ухожу, — сказал Егор. — Мне сегодня еще в общагу нужно заскочить, Леньку найти. Я рассчитывал здесь его повстречать, а он, лентяй, не явился.

— Ты не понял меня, — покачал головой Денис. — Я совсем отсюда ухожу, вообще, из всей этой детской тусовки. Я теперь — посвященный.

— Посвященный во что? — полюбопытствовал Егор.

— В тайну, — коротко, но многозначительно ответил Денис.

— А-а, — протянул Егор и больше ни о чем не стал спрашивать.

Но Денис, видимо, ожидал дальнейших вопросов, он, похоже, был не прочь поделиться своей тайной, ему даже, наверное, очень хотелось поделиться с другом. И когда от Егора не последовало ожидаемых расспросов, Денис вроде как обиделся.

Читать дальше