Станислав Романов - Марсианец Джо

Бар «Марсианец Джо» стоял на отшибе, в полумиле от города. Два сорокавосьмифутовых грузовых контейнера, сдвинутых вплотную, бок к боку, а затем намертво сваренных воедино. Внутренние стенки были срезаны, чтобы получилось общее пространство площадью меньше, чем заурядный лофт в Аркадии. Снаружи контейнеры были покрыты толстым слоем силикатной пены; за десять лет песок, что ветра без устали гоняют по равнине, сгладил все шероховатости, заполнил поры мельчайшими частичками кремнезёма, и стены, изначально серые, приобрели красновато-ржавый оттенок. Как и всё вокруг.

Внутри бар был как бар: длинная стойка, пять столов со стульями, даже музыкальный автомат с набором древних земных хитов. Бармен за стойкой был роботом. Андроид в титановом корпусе, старая модель, довоенного ещё выпуска, но в очень хорошем состоянии. Помят был немного, правда, и одного пальца не хватало на левой руке. Несмотря на этот дефект, бармен был вполне функционален. Подавал напитки, смешивал коктейли, внимательно выслушивал любого клиента, даже мог поддержать беседу, вставив пару коротких реплик. Золтан звал его Барри.

Иногда, впрочем, забывшись, Золтан называл бармена именем Джо. Андроид в ответ всякий раз напоминал, что его зовут Барри. «Чёрт! — спохватывался Золтан, стукнув кулаком себе в лоб. — Да, конечно, Барри. Это я ошибся, сам понимаешь». Барри кивал: понимаю, мол.

Золтан был контужен на войне, все местные это знали. Неудивительно, что порой заговаривался.

А Джо, тот самый Джо, в честь которого Золтан назвал свой бар, был боевым товарищем Золтана. Оба служили в Железной Когорте, что наполовину состояла из людей, наполовину — из боевых роботов. Тогда, двадцать лет назад…

Они проиграли в той войне. Не смогли отвоевать свою независимость. Железная Когорта полегла почти вся во время обороны Цитадели в Фарсиде; «Джаггернаут» отбомбился по ним с орбиты. Выживших после бомбардировки откапывали несколько дней. Было их немного, выживших. Золтану повезло, его откопали. Джо — нет.

Может, оно и к лучшему. После окончания войны боевые роботы оказались под категорическим запретом. Разрешены были лишь сервили с намертво впечатанными в мозг азимовскими императивами. Те немногочисленные солдаты, что уцелели, — были демонтированы, их модули интеллекта изъяты эксекуторами Азимова. Метрополия повсюду утвердила свои законы. Vae victis…

Шорох песка, секущего стены снаружи, внутри, в помещении, был похож на слабый шёпот. Он не смолкал ни днём, ни ночью, лишь менял тональность в зависимости от силы и направления ветра. За долгие годы Золтан привык к нему, научился понимать, о чём говорит этот шёпот.

— Погода портится, — сказал Золтан преувеличенно громким голосом.

— Так точно, босс, — отозвался Барри. — Ветер усилился.

— Похоже, наметёт нам песочку под самую крышу. Снова грейдер из города придётся вызывать.

Золтан, расположившийся на табурете у дальнего конца стойки, повернулся, бросил через плечо угрюмый взгляд на засевших в баре посетителей.

Было их трое: два крепких бородатых парня и жуткая лысая девка, татуированная от горла до кончиков пальцев. Татухи у неё были непростые — особая боевая нейромодификация. Очень опасная штучка была эта расписная красотка, хуже противопехотной мины.

Одеты эти трое были по-местному, но на местных не походили совсем. Залётные гости. Чужаки.

Сидели за столом, сняв толстые куртки, переговаривались на каком-то своём арго, тянули пиво, хрустели чипсами и солёными рисовыми крекерами. Один из парней болтал почти без умолку, всё время скалил зубы. Другой был хмур и отделывался короткими, односложными ответами. Татуированная девица, нехорошо прищурившись, разглядывала Барри.

Не нравились Золтану нынешние клиенты, очень сильно не нравились.

После войны Метрополия стала спроваживать прочь всякое антисоциальное отребье. Кто-то из изгоев оставался в Кидонии, поближе к порту. Но многие отправлялись на поиски приключений дальше — в Утопию, в Аркадию… Отчаянный то был народ; слыхал Золтан разные скверные истории в своём баре.

Впрочем, до этих малонаселённых мест чужаки добирались редко. Нечего им здесь было делать, нечем поживиться. Чёрт знает, каким ветром этих сюда принесло…

А засели как будто надолго. Если бы не они, Золтан уже прикрыл бы заведение да и залёг бы в чулане до тех пор, пока не распогодится. Тяжёлая голова была у него в непогоду, ломило в затылке, особенно — перед песчаной бурей.