Саймон Грин - Злые чары Синей Луны

— А мне и не требуется быть особо могущественным. У меня недурная охрана.

Хок и Фишер резко обернулись, заслышав медленные шаги на лестнице. Фишер метнулась к двери и выглянула наружу. Вся личная гвардия де Виттов, восставшая из мертвых благодаря магически усиленной воле Гонта, спотыкаясь, брела к их двери в своей дурацкой канареечной униформе. Фишер захлопнула дверь, поискала глазами замок или засов, но не нашла. Тогда она прижалась спиной к створкам и приготовилась держать натиск. На дверь обрушились тяжелые кулаки, за ними последовали удары мертвых плеч. Изабель уперлась пятками в пол и крикнула мужу:

— Хок, делай что-нибудь! У нас тут гости!

Он взглянул на жену, потом на погруженного в заклинание Гонта. Сквозь разбитое окно доносился шум продолжающейся в порту битвы. Грохот оружия, крики раненых и умирающих. Когда-то чародей Гонт был хорошим человеком, И он все еще пытался служить добру — своим собственным, безумным, извращенным путем.

Зомби теперь дубасили по двери тяжелым оружием. Толстое дерево содрогалось. Фишер напрягала последние силы. Если мертвецы ворвутся, у капитанов в таком тесном помещении не останется никаких шансов. Хок снова посмотрел на Гонта. Ему отчаянно хотелось найти способ избежать убийства человека, которого он некогда считал своим другом. Чародей не обращал на него внимания. И Хок, вздохнув, напал на него. Он знал свой долг. Он всегда знал свой долг.

Капитан не стал совершать глупую попытку пересечь линии меловой пентаграммы, окружавшей волшебника. Он видал такие штуки прежде. Мощь, заключенная в этих невинных на вид линиях, в один миг пропекла бы его до самых костей. Хок взвесил свой огромный топор, прицелился и послал его вперед одним мощным плавным движением. Топор перелетел пентаграмму — руны, вырезанные на стальном лезвии, яростно вспыхнули на мгновение — и аккуратно рассек алую пуповину, соединяющую демона с шеей мага. Зловредная тварь повалилась навзничь, визжа непристойные ругательства, а волшебник ахнул от боли, резко лишившись источника магической энергии.

Хок уже мчался вперед, без колебания пересекая безвредные теперь меловые линии. Внимание его было приковано не к стонущему чародею, а к крошечному красному демону. Тот с нечеловеческой быстротой прыгнул ему навстречу — расплывчатая кроваво-красная клякса впечаталась Хоку в грудь. Капитан зашатался и замер, когда четыре когтистые лапки впились ему в тело, а перепончатые крылья неистово захлопали. Хок выругался и схватил тварь обеими руками, но когти уже ушли глубоко в плоть. Кровь быстро пропитывала одежду, пока Хок метался из стороны в сторону, пытаясь оторвать от себя демона. Конец отсеченной пуповины взвился в воздух, словно атакующая змея, и попытался прилепиться к горлу Хока. Паразиту требовался новый хозяин.

Фишер бросила свой пост т двери и рванулась к ним. Она слышала, как за спиной с грохотом распахнулись створки, но не посмела обернуться. Женщина миновала пентаграмму, сгребла Гонта за волосы и запрокинула ему голову, приставив нож к горлу. По лицу чародея струились слезы, но глаза его по-прежнему оставались сосредоточенно закрытыми. А за окном продолжала греметь схватка. Через открытую дверь тяжелой неуклонной поступью втягивались все новые и новые восставшие мертвецы.

— Прекрати, Гонт! — рявкнула Фишер. — Или, клянусь, я убью тебя!

— Нет, не убьешь, — отозвался Гонт, не открывая глаз. — В глубине души ты знаешь, что я поступаю правильно. Хейвен нуждается в переменах. Виновные должны быть наказаны, Или все, что мы делали, напрасно.

— Хок уничтожит твоего демона.

— Демон уже отдал мне достаточно силы, чтобы я мог довести дело до конца. И ты не убьешь меня, Изабель. Ведь ты хорошо относишься ко мне.

Фишер бросила взгляд на Хока, все еще боровшегося с демоном. Тварь пыталась воткнуть кончик отсеченной пуповины в шею капитана. Тому пришлось отпустить алое тельце, и обеими руками вцепиться в щелкающий, как хлыст, конец пуповины. В ее дергающихся движениях заключалась неестественная мощь, и Хок выкладывал все свои силы, чтобы удержать ее на расстоянии. Он видел топор, но не мог до него дотянуться, а стоило ему отпустить одну руку и попытаться достать нож из-за голенища, демон непременно победил бы. Тварь хихикала и обдавала капитана зловонным дыханием. Хок собрал волю в кулак, отвернул конец пуповины от себя и воткнул его в раздутое брюхо демона. Злобная морда на мгновение вытянулась от изумления, а затем тварь завизжала от бессильной ярости. Демон отпустил грудь капитана, и тот отбросил его от себя. Порождение преисподней перекувырнулось в воздухе и, всосав в себя собственное тело, исчезло, оставив облачко серного дыма. Хок, тяжело дыша, уставился туда, где оно только что находилось, и несколько раз моргнул.