Сергей Мясищев: Обреченный на скитания 2

— По нужде вышел, — ответил я.

— Пошли, давай, — настойчиво проговорила Милёна.

— Пошли! — согласился я. Да уж, характер еще тот, нужно с ней поаккуратней, а то напридумывает себе, черт знает что. Разбирайся потом. Мы вернулись назад в дом-дерево.

Я лег, постарался расслабиться и ни о чем не думать. Нужно просто заснуть и проснуться здоровым. Я вспомнил, что когда был пацаном, вычитал где-то, что если болеешь и перед сном пожелаешь проснуться здоровым, то так и будет. Вот и сейчас, проваливаясь в сон, убеждал себя, что проснусь совершенно здоровым и все вспомнившим.

Мне снился дом. Наш старый дом, где прошло мое детство. Снились мама и папа, бабушка и дед. Мы все отдыхали на реке, купались, и тут пошел дождь. Все спрятались, а я решил переплыть на другой берег. И переплыл. Я стоял на берегу совершенно счастливый и махал рукой своим, а они стояли на противоположном берегу и махали мне руками в ответ.

Проснулся я резко, как будто лампочка зажглась. Раз — и сна уже нет. Что-то тело затекло. Видимо спал долго в одной позе. Потянулся, пропуская энергию через все тело, на автомате просматривая состояние органов. Да, неважно я выгляжу. На ноге краснота и ребра фонят розовым.

— Твою же мать! — выругался, вспомнив, где я. Сел и осмотрелся. В окне брезжил рассвет. Время: 08.29. Боже мой, за что же это наказание мне? Тут я услышал, что в дом кто-то вошел. Я замер, снова лег.

— Это ты, Боромир? — раздался приглушенный голос Жизнемиры, — что-то хотел?

— Там патруль вернулся, Тихомира стрелой зацепили. Нужно бы посмотреть.

— Рана серьезная?

— Бок пробили, мы его домой отнесли, не стали сюда… Тут и так…

— Сейчас приду, посмотрю, — перебила Жизнемира.

— Как Алекс? Не очнулся? — прогудел Боромир.

— Нет, все также трупом лежит. Милёна меня беспокоит, сутками возле него сидит. Не каждая мать так с дитем носится, как она с ним… Ох, чует мое сердце, добром это не кончится, — проговорила Жизнемира, — ладно, ступай. Я только что уложила девчонку спать. Иди, я сейчас.

Боромир ушел. Я пригасил ауру и расслабился. Не хотелось, чтобы какой-то Тихомир пострадал оттого, что ведунья задержится со мной. Вовремя я принял меры. Заглянув ко мне, Жизнемира вздохнула, быстро собралась и ушла. Я остался лежать, обдумывая свое положение.

Похоже, что я тут долго провалялся. Как же так получилось? Что-то опять не срастается у меня с памятью? Нет, я все отлично помню. Даже то, что в прошлый раз, когда проснулся, не помнил ничего. Нужно выяснить, сколько я тут валяюсь? Где теперь пластуны и Зула? Пошел ли Первый с ними или ушел к своим в лес?

"Ох, и дурень же я, из-за меня погиб Второй!" — на душе стало мерзко, так бывает когда что-то плохое сделаешь и исправить уже нельзя.

"Что же я за гад такой, ведь отговаривали от прямой дороги… Нет! Я же крутяк, сам черт не страшен. А вот нашлась сила сильная… твою ж мать!!! Такой кот славный был…"

Наложил на себя слабую руну безразличия, не время раскисать и предаваться самобичеванию. А вот выводы сделать нужно.

И что имела в виду Жизнемира по поводу Милёны? Нехватка информации, решил я, потому нет смысла что-либо предпринимать. Чтобы не терять зря время, занялся ремонтом себя любимого.

А ремонтировать было что. Нашел вверху, над собой, струящийся живительный поток, подцепился к нему и начал прогонять энергию через проблемные участки тела. Прошёлся по костям и мягким тканям. Поправил центральные энергетические каналы.

Эх! Встать бы, да Ци Гун покрутить, но, думаю, не стоит шокировать своих спасителей. Если они ведуньи, сразу почувствуют искривление естественных потоков, а оно мне нужно, объясняться с ними?

Услышал, что стихло сопение Милёны, а кто еще может сопеть в соседней комнате?

Послышались лёгкие, осторожные шаги. Я замер. Нежные пальчики поправили мне прядь волос на лбу:

— Какой же ты лохматый, сокол мой ясный! — ласково прошептала девушка, — Нужно будет вымыть тебя, постричь, напоить отваром. Вот придет бабушка, и все сделаем.

Я попытался потихоньку приоткрыть глаза, но Милёну не так-то просто обмануть:

— Алекс, — прошептала девушка, — ты меня слышишь? Алекс, это я — Милёна.

— И даже вижу и чувствую! — прошептал я.

— Алекс! О, мать природа, ты очнулся, — из глаз девушки покатились слезы, — что же ты нас так пугаешь?

— Не плачь, все уже позади! — с трудом проговорил я, и легонько сжал ладонь девушки, — ты хотела покормить меня? Я не против. Только давай не отваром, а мясом?