Мэгги Стивотер - Похитители грёз

Но Адам остановился. Он помнил, как тогда боялся. Из всех мучительных дней в Аглионбае, этот момент был до сих пор наихудшим: опрокинув старый велик, стоять рядом с великолепным ярко-оранжевым Камаро Ричарда К. Гэнси III и ждать, когда тот повернется. Его желудок сводило от страха.

Гэнси повернулся и сказал со своим неторопливым прекрасным акцентом:

— Адам Перриш, верно?

— Да. Ди… Ричард Гэнси?

— Просто Гэнси.

Адам уже увидел, что остановило Комаро по пути своего следования. Он спросил отважно:

— Хочешь, чтобы я починил? Я немного разбираюсь в машинах.

— Нет, — кратко ответил Гэнси.

Адам вспомнил, как горели его уши, как бы ему хотелось никогда не останавливаться, как он ненавидел Аглионбай. Он был ничем, он знал это, и, разумеется, Гэнси и все они выдели его насквозь. Его никчемность. Его школьную форму с чужого плеча, потертый велик, дурацкий акцент. Он не знал, что заставило его остановиться.

Тогда Гэнси с глазами, наполненными настоящим Гэнси, сказал:

— Я бы хотел, чтобы ты показал мне, как это исправить самому. Нет смысла иметь такую машину и не уметь разговаривать на ее языке. Кстати о языках, ты со мной в школе на латыни каждый день. Ты так же хорош, как и Ронан.

Это никоим образом не должно было случиться, но их дружба еще более укрепилась за время, которое потребовалось, чтобы добраться до школы этим утром — Адам продемонстрировал, как более надежно закрепить провод заземления в Камаро, а Гэнси засунул в багажник велосипед Адама, торчащий из него наполовину, чтобы они могли ехать в школу вместе. Адам исповедовался о своей работе в слесарной мастерской ради учебы в Аглионбае, а Гэнси развернулся к пассажирскому сидению и спросил:

— Что ты знаешь о Валлийских Королях?

Иногда Адам задумывался, что бы случилось, не остановись он в тот день. Что стало бы с ним прямо сейчас?

Возможно, он бы не учился все еще в Аглионбае. И, конечно, он бы в Камаро не направлялся в магический лес.

У Гэнси кружилась голова теперь, когда они решили вернуться в Энергетический пузырь. Больше всего он ненавидел стоять на месте. Он приказал Ронану поставить какую-нибудь ужасную музыку — Ронан всегда был чересчур рад быть ответственным за это дело — а затем ругал Комаро на каждом светофоре по пути из города.

— Давай резче! — кричал, задыхаясь, Гэнси. Он разговаривал сам с собой, разумеется, или с коробкой передач. — Не позволяй чувствовать запах твоего страха!

Блу вопила каждый раз, когда раздавался рев двигателя, но не без удовольствия. Ноа играл, как на барабане, на подголовнике Ронана с обратной стороны. Адам, в свою очередь, не был диким, но он старался не казаться и недиким, чтобы ради остальных не разрушать атмосферу.

Они не возвращались в Энергетический пузырь с тех пор, как Адам принес свою жертву.

Ронан опустил окно, впуская порыв горячего воздуха и запах асфальта и свежескошенной травы. Гэнси последовал его примеру. Откинутая спина Адама на виниловом сидении уже вспотела, но руки его знобило. Будет ли Энергетический пузырь претендовать на него, когда он в него вернется?

«Что я наделал?»

Гэнси свесил руку наружу, похлопав по дверце машины, будто та была лошадью.

— Довольно, Свинья. Довольно.

У Адама возникло такое чувство, будто он наблюдал за всем снаружи. Он чувствовал, как вот-вот увидит другое изображение, будто мелькнет карта Таро, которую он видел раньше. Кто-то стоял на обочине дороги?

«Я не могу доверять своим глазам».

Гэнси откинулся назад, голова повернута в сторону, пьяный и легкомысленный от счастья.

— Я люблю эту машину, — громко сказал он, чтобы его услышали сквозь рев двигателя. — Надо было купить еще четыре таких. Я просто открываю дверь одной и попадаю в другую. Одна могла бы быть гостиной, другая — кухней. В третьей я буду спать…

— А четвертая? Буфетная? — прокричала Блу.

— Не будь такой эгоисткой. Гостиная.

Камаро мчался по гравию, который привел бы их к лесу, за ними повисло облако пыли. Когда они поднимались выше, вокруг тянулись поля, зеленые и бесконечные. А когда они достигли креста, то смогли увидеть линию деревьев, где начинался Энергетический пузырь.

Желудок Адама свело внезапным куражом, таким свирепым, как в тот день, когда он решил остановить свой велосипед перед машиной Гэнси. Он чуть было не сказал что-то. Он не знал, что сказать. Еще одна картинка? Чистый экран.

Они пересекли холм.

Поле все не кончалось и не кончалось. Низкорослая трава сменилась песком, где раньше, должно быть, тек ручей, а потом снова раскинулись акры травы. Сотни акров полей.