Ольга Погожева - Я стану твоим врагом

— Прощение! Януш! Порой я думаю… откуда ты такой?! Прощение… а разве генерал Ликонт просил меня о прощении? Нет? Вот и я не помню такого! Зато прекрасно помню, как он начал наше знакомство, как унизил меня перед моими воинами — такое не забывается! Читай нотации своему патрону, Януш, потому что это он поступил, как пережиток прошлого, как дикарь и варвар, и заслужил то, что получил!

— Он был неправ, — грустно согласился лекарь. — Но какой смысл искать правых там, где их нет? На вашем месте я бы задумался о насущном, о том, что действительно имеет смысл… Мужа вы не вернете, но можете потерять то, что имеете, если ввяжетесь в войну с герцогом. Он сильнее вас, правда, леди Марион, он… у него такие связи… — Януш запнулся, не решаясь продолжать. О том, какие родственные связи у Нестора Ликонта, и впрямь следовало молчать; достаточно того, что об этом прознал крон-принц Андоим, в тот же день возненавидевший герцога, но, тем не менее, побоявшийся устранить его. — У вас есть сын. Прежде чем развязывать войну, нужно хорошо подумать, готовы ли вы рискнуть благополучием своих близких…

Удар опрокинул его на землю. Януш оторопело разглядывал холодное голубое небо над головой, и на его фоне — побледневшее от ярости женское лицо с огромными темными глазами, блестящими, как звезды в безлунную ночь. Марион схватила его за воротник, приподнимая с земли.

— Скажи мне, Януш, — медленно и раздельно проговорила она, — твой патрон знает, где ты? Это он послал тебя… с предупреждением? Угрожать мне… моему сыну! Или, может быть, он нанял тебя для шпионажа? Отвечай!

Она встряхнула его, приближая его лицо к своему, и от этой невозможной близости, этого дурманящего запаха лесных трав, сумасшедшего желания он не смог больше сдерживаться. Схватив за плечо, Януш притянул её к себе, касаясь мягких, теплых губ своими, замер, вдыхая женское тепло — вкус незнакомого счастья…

— Януш, — пораженно выдохнула леди Марион, мгновенно расцепив кольцо.

— Нет, — прошептал он, не отрывая от неё глаз. — Мой патрон не знает, где я…

Вот теперь Марион верила ему — окончательно и бесповоротно. Она наконец поняла, что не давало ей покоя рядом с этим молодым лекарем, с готовностью пришедшим ей на помощь в самый трудный, самый отчаянный момент её жизни.

Его взгляд. Так смотрят на прекрасную, заветную и заведомо недостижимую мечту…

А ведь друг из Януша наверняка ничуть не хуже, чем любовник. И предавать Ликонта явно не входило в его планы…

Вот только шутить с такими, как этот Януш, баронесса не любила. Среди множества уловок и ухищрений придворных игр она не пользовалась только одним — манипуляцией искренними чувствами. Не собиралась и теперь, и совершенно точно — не с этим человеком. Удивительным. Достаточно смелым, раз решился играть втайне от всесильного патрона, и видеться с ней, несмотря на очевидную для себя опасность, и достаточно безрассудным.

— Януш, — Марион поднялась, растерянно глядя на него сверху вниз. — Януш…

— Не надо ничего говорить, — попросил лекарь, вслед за ней поднимаясь на ноги. — Прошу вас. Я всё понимаю, но… не надо. Оставьте мне надежду. Миледи…

Марион встряхнула головой, прикладывая ладонь к губам, постояла секунду, глядя на молодого доктора, замершего в ожидании, и, развернувшись, свистнула коня. Скакун вышел из ручья, фыркая и пригарцовывая, и воительница запрыгнула в седло.

Скоро цокот копыт смолк, приглушенный водой и лесными звуками, и Януш остался один. Или, точнее, один на один с собственными спутанными, растревоженными мыслями…

Флорика воровато огляделась, ступая в опочивальню баронессы, высматривая вездесущую камеристку госпожи, ворчливую Юрту. Вот уж кого она боялась до дрожи, как лесного пожара! Упаси Единый, если эта… это… если Юрта прознает, что она удумала!

Благовония, украшения, платья и прочие женские секреты находились всецело в её ведомстве, и Юрта следила за этим зорче, чем личный телохранитель императора за вверенным ему делом.

Этот вечер был последний, когда она могла увидеть валлийского лекаря. Завтра утром делегация покидала Ренну — а значит, у Флорики оставалось совсем мало времени на осуществление сумасшедшего плана. Девушка ни на что не надеялась — но хотела увидеть красавца лекаря ещё хоть один разок. Кто знает, а вдруг…

Флорика остановилась перед высоким зеркалом, рассматривая собственное застывшее в неловкой позе отражение. Сложно было назвать её сейчас неотразимой красавицей, но вот ежели б мерзкая старуха Юрта поколдовала над ней, как она колдует перед каждым званым ужином над госпожой — ох, как хороша бы она была! По мнению самой Флорики, у неё были все шансы — если бы уложить прямые каштановые пряди в высокую прическу, если бы одеть одно из тех блестящих, красивых платьев, какие она видела у местных дам, если бы привести в порядок сбитые в кровь, загрубевшие руки со множеством ссадин, царапин и синяков, если бы…