Констанс О`Бэньон: Я стану твоей

Саванна, Джорджия. Ноябрь 1774 года

Ройэл Брэдфорд сидела за громадным дубовым столом и смотрела в окно. Небо стремительно темнело, а ветер гнул и трепал ветви шелковицы, которую так любил отец. В оконное стекло забарабанили тяжелые дождевые капли.

Ройэл положила перед собой записную книжку в черном кожаном переплете, которую подарил ей ко дню рождения отец. Всего три месяца назад Ройэл исполнилось четырнадцать лет. Открыв записную книжку на первой странице, она взяла перо и, хотя слезы застилали глаза, принялась писать:

«Дорогой папочка, когда ты подарил мне эту записную книжку, чтобы я каждый день записывала события своей жизни, я не знала, о чем писать. Как печально, что первую запись я делаю в день твоих похорон. Милый, любимый, добрый отец, не могу поверить, что тебя нет со мной. Мне страшно, что память о тебе может стереться – как будто тебя вообще не было… Поэтому я решила, что первая запись будет посвящена тебе. Ты был моим отцом и другом, и я ужасно хочу вырасти и стать такой женщиной, какой ты мечтал меня видеть…»

Крупные слезы капали на лист, и чернила расплывались. Ройэл взглянула на портрет тети Арабеллы, который висел над камином. Отблески пламени освещали ее милое лицо, и сердце Ройэл сжалось от тоски.

– Где ты, тетушка Арабелла? – прошептала девушка. – Почему ты не приехала? Разве ты не получила моего письма? Разве ты не знаешь, что была нужна папе и нужна мне!..

Ройэл прижалась щекой к столу и больше не сдерживала слез. Ее маленькое тело сотрясали рыдания.

Убитая горем, она не знала, сколько часов провела за отцовским столом, но в конце концов слезы высохли, свеча почти догорела, а по углам библиотеки расползлись мрачные тени.

Ройэл оглядела комнату, в которой отец проводил за делами большую часть времени. Здесь знакомо пахло кожаной мебелью и книгами в добротных переплетах, которые рядами стояли на полках из красного дерева. Если закрыть глаза, то казалось, что отец по-прежнему рядом.

В камине треснуло догоревшее полено, и это вернуло Ройэл к действительности.

По слухам, между Англией и Колониями разгоралась война, и Ройэл, оставшаяся совершенно одна, со страхом смотрела в будущее.

– Прошу тебя, тетя Арабелла, приезжай! – воскликнула она. – Ты ведь тоже любила папу, и вместе нам будет легче справиться с горем…

Ей казалось, что жизнь кончилась. Она отложила дневник в сторону.

«Дорогой папочка, прошла неделя, и я снова берусь за перо. О тете Арабелле по-прежнему ничего не слышно. Я уверена, что она приедет. Но когда? Мне так одиноко, папа, и я ужасно скучаю по тебе. Из конторы мистера Гринберга мне сообщили, что твое завещание огласят в следующую пятницу. Может быть, тогда мое будущее прояснится».

Бесшумными шагами Джон Бартоломью мерил изысканный турецкий ковер. Привычным движением он извлек из кармана часы и сверил их с настенными. Минута в минуту – как всегда.

Перед дверью в библиотеку этот маленький подвижный человек на секунду замер, чтобы поправить на носу пенсне. Предстоящее дело не внушало ему особой радости.

Войдя в библиотеку, он с удивлением увидел, что комната пуста. Мистер Рутланд всегда отличался пунктуальностью, и Джон недоумевал, что могло задержать хозяина. Вот уже двадцать лет Бартоломью служил у Рутландов секретарем. Сначала у отца, а теперь у сына. Когда-то он хотел стать школьным учителем, но впоследствии никогда не раскаивался, что выбрал работу на плантации Сванхауз.

Не зная, что и думать, Джон вертел в руках конверт, который получил с утренней почтой. Письмо было от Оливера Гринберга, адвоката из Саванны, и секретарь не без страха размышлял о том, как вручить его Деймону Рутланду. Впрочем, долго размышлять не пришлось, так как дверь распахнулась и пожаловал хозяин плантации Сванхауз собственной персоной.

Деймон Рутланд был высок ростом, черноволос и кучеряв. В его искристых глазах словно отражалось яркое солнце. По мнению местных дам, он был записным сердцеедом. Когда он унаследовал самую большую и процветающую плантацию в Чатан Конти, то сделался объектом охоты молоденьких особ, мечтающих о замужестве, а также их тщеславных мамаш. До сих пор ему удавалось избегать расставленных брачных капканов.

– Доброе утро, Джон, – сказал он. – У меня кое-какая корреспонденция, на которую нужно ответить. Займись этим немедленно, потому что днем я отправляюсь в Саванну. – Тут Деймон кивнул на письмо, которое принес секретарь. – Это для меня? – спросил он.