Пётр Волкодав - Булава скифского царя

— Сам заткнись дурень. А это кто такой? — Она смахнула слёзы, чтобы не показать гостям непочтения к царю. Мимо них, вздымая пыль, неслись полтора десятка всадников. Гориты у них находились справа, а не слева, как у сколотов; одежда заметно отличалась от скифской. Возглавляющий процессию, молодой голубоглазый вождь «будинов» — Дрон на мгновенье переключил внимание на Одноухого и его жену. Довольный вниманием к своей персоне и почтительным поклонам семейной пары, он пришпорил коня, зычно гикнул и поскакал к мосту.

Лишь в этом году он стал одним их вождей народа Будинов, живущих севернее Миуса, и претендентом на звание царя. Приглашение Ассея обрадовало его. Это был хороший повод укрепить отношения со скифами и показать себя. Лёгкая накидка пурпурного цвета, взмыла воздух и затрепетала.

Одноухий провёл процессию и снял с седла боевой пояс. Как в молодости, он привычным одним движением опоясался, поправил горит и зычно цокнул языком, подбадривая себя, как в молодости.

— Жена, я пошёл, — сдерживая охватившее волнение и дрожь, сказал он. — Иди к кибитке, успокой невестку и внука. Скоро появится наш царь. Участники собрались.

— Ты подошёл бы к Ассею, может и простит наших детей; чай ты не последний воин был.

— Подойду, потом, даже если не получиться войти в семёрку.

— Иди муж, пусть тебе поможет Папай — жена тяжело вздохнула и направилась к повозке. Их нехитрое имущество: пара волов, три лошади и повозка, с нехитрым скарбом. Остальное, — забрала засуха и пожар в степи. Невестка вопросительно выглянула, тоже с опухшими от горя глазами. Старая женщина не стала отвечать на немой вопрос, а раздула курильницу.

— Подойдите ко мне, дети — позвала она. — Будем молиться Табити и Папаю.

.

Желающих участвовать в состязаниях оказалось немало. Распорядители разбили участников на три группы — детей, юношей и мужчин. Главный вещун царя громко объявил: — Из каждой группы будут выбраны двое лучших. Седьмого победителя изберут зрители, а затем пять, среди взрослых участников, — главный распорядитель сделал паузу. Раздались восхищённые крики: на лужайку вывели жеребёнка. — Будут соревноваться за этого красавца из конюшни царя Ассея. Это главная награда победителю. Всем семерым царь Ассей лично вручит призы. Соревнования проводятся только в одном виде — стрельба на точность.

— А Зиммелих приехал? — загалдели в толпе. Вещун ответил коротко: — Нет.

Одноухий приуныл, и было от чего — правила соревнований изменили, и шансы войти в победители заметно поубавились. Взрослых участников было около пятидесяти. Большинство из них — бывалые воины.

— А жеребёнок — то, хорош — услышал он знакомый голос.

— Крей? — удивился неожиданной встрече Одноухий, — и ты здесь. Давно я тебя не видел. Почитай, одиннадцать лет.

— Да — вздохнул тот. — Время быстро идёт, а ты как? Седеешь сколе, а дети выросли, небось?

— Выросли, — выругался одноухий и умолк. Крей подозрительно покосился: — Выкладывай, что у тебя?

— Меня застал пожар в степи… Мало что удалось спасти… Дети решили помочь и «помогли»… Застукали их у кургана с добром. Вот и вся история.

Крей покачал головой и почесал бороду: — Не завидую тебе брат. Сходи с просьбой к Ассею, чай ещё помнит тебя и твой выстрел под Ольвией. По окончанию соревнований вместе подойдём к нему. О нашем царе всяк своё говорит, но Ассей справедлив.

— Но как? К нему не так просто попасть, всюду охрана, а горбоносый вещун предупредил: «Сунешься к царю и тебе не видать тихой старости». Потому я и решил участвовать. Я боюсь этих колдунов, а в открытую, после состязаний, вещун не посмеет тронуть меня. — Крей нахмурился спросил: — Это, тебе вещун так сказал? Ты не ошибаешься, это был горбоносый?

— Да, сколе. Детей моих хотят сжечь. Неужели нет другого наказания. Я бы отдал всё имущество, хотя, честно говоря, после того пожара мало что уцелело.

— То, что совершили твои дети, подлежит наказанию, но решает такие вопросы не вещун. Мы с тобой давно не соревновались в стрельбе из лука, а ведь под Ольвией ты был моим сотником и славным воином. Что с тобой случилось сколе, успокойся. Ведь ты, как и я — воин. Я думаю, что наш царь не забыл еще тебя. Всё будет в порядке, твоих детей мы отстоим. А теперь — за дело. Первые лучники пошли на пробу. Пойдём и мы, сколе, — покажем молодёжи наше искусство. — Крей тепло усмехнулся и, обняв старого друга, Одноухого, повёл к собирающимся лучникам. Тот тяжело вздохнул, обернулся в сторону своего рода и понуро поплёлся за товарищем.