Пётр Волкодав - Булава скифского царя

Ассей заговорил. На поле мгновенно настала тишь. — Каждый из вас достоин награды. — Он неумолимо шёл к одноухому. Стрелки застыли, ловя каждое слово. Ассей остановился как раз напротив: — Я рад тебя видеть, сколе — старый воин.

Крей улыбался, отвернувшись. Покуда соревновались лучники и проходили второй круг состязаний, он передал царю Меотиды неприятную новость и попросил помочь своему командиру — старому Одноухому. Ассей откликнулся на просьбу своего тысяченачальника — Крея.

— Мам, гляди. Бабушка! — закричал внук Одноухого. Внук с вытаращенными глазами смотрел на поле. Скифы и гости недоумевали. Происходило что-то из ряда вон выходящее.

Что же происходит? Ассей обнял одноухого и ничего не произносит. Кто он — этот одноухий?

К Ассею побежали двое вещунов. Царь разгневанно кричал на них, а гости вовсе перестали понимать, что происходит. Вещуны, кланяясь, торопливо ушли, а двое из восьми вышедших в последний круг, побежали к знатным гостям. Царь отвёл в сторону Одноухого.

— Почему, почему ты за одиннадцать лет не пришел? Мне сказали — ты ушёл в мир отцов. Ты был моим сотником! Почему, сколе, почему ты не пришёл? Твои дети понесут наказание, но их не сожгут. Старший из них на год станет рабом у родственников, чью могилу было разграблено. Младшего, я наказывать не стану; тебе в хозяйстве нужен помощник. Теперь приведите, пусть их увидят все. Я — царь Меотиды, прощаю твоих сыновей.

Одноухий припал к руке Ассея. Красный от гнева царь снова закричал: — Встань, мой воин, сколе, и не позорь себя. Твой выстрел спас мою жизнь, под Ольвией.

(в настоящее время развалины Ольвии находятся поблизости города-героя Одессы.)

Избитые дети Одноухого стояли пред Ассеем на коленях. Царь презрительно взглянул на них и сплюнул. К нему подошёл горбоносый вещун и злобно зашептал: — Царе, не прощай их. Они совершили одно из тяжких преступлений.

— Знаю, не тебе меня учить. — Ассей махнул рукой, не желая продолжать, прекрасно понимая, на что намекает вещун.

….Тогда, десять лет назад он вернулся из Сарматии, заключив обоюдовыгодный мир с «длинноголовыми» и застал пятилетнего сына больным. Ничего не помогало его единственному наследнику, и тогда были приглашены много вещунов-целителей. Многие качали головой и уезжали. Лишь, двое согласились и потребовали большую плату, зная, что грозит в случае неудачи. По обычаям Скифии, вещуну в таком случае грозила суровая кара, но они поклялись богиней Апи, что исцелят сына. Всю ночь они танцевали странные танцы, окуривали травами, заставляли сына пить какие-то настойки, растирали тело вонючим жиром. Мальчик не дожил до рассвета. Не перенесла горя и в тот-же день ушла в мир духов жена Ассея. Сбежавших от наказания вещунов нагнали в степи. Один покончил с собой. Другого с женой привязали к телеге сухим хворостом, зажгли и погнали волов в степь. Пожалел Ассей лишь детей вещуна. Перед своей и мужа казнью, упросила жена вещуна. Имущество было забрано, а дети, проданы в рабство соседним племенам. Таковы законы степи. Одна ошибка вещуна влекла за собой — казнь.

Несколько лун к Ассею боялись подходить верные воины, а женщины обходили стороной и закрывали лицо, дабы не попасть под горячую руку и гнев царя. Прошло много лет. Гнев угас, а боль осталась, время от времени, напоминая прошлое. В жены Ассей взял одну из сестёр скифского царя из Тавриды (Крым), Агасара. Прошло много лет. Богиня очага Табити подарила сына Ассею.

Именно это и имел в виду горбоносый вещун. Асей сразу понял, куда тот клонит. Ассей не долюбливал, но терпел пока горбоносого. По словам скифов, грешков за ним не было. Это и было странным. Царь своим нутром чувствовал, в горбоносом присутствует что-то гадкое и нехорошее. О том говорила и Тана — жена. Сейчас Ассею не хотелось омрачать праздник смертью. Выручил его главный вещун, тем самым, разрядив обстановку.

— Говори Строк, с чем пришёл. — Главный вещун поклонился.

— Мой царе, жертвы богам отправлены, можно начинать торжество. Я проследил за приготовлением мяса и другой еды, по твоему повелению.

— Хорошо Строк, благодарю тебя, а теперь ответь на следующий вопрос. Кто из вещунов приказал сжечь грабителей могил? Я доверил тебе судить моих подданных. Я знаю — это большое преступленье, но ведь сейчас большая засуха. У родов упало много скота. Некоторые покинули мои земли. Я не оправдываю преступлений, но, я предупреждал: такие дела, без меня не решать.

— Мой царе… — главный вещун растерялся. Взгляд Ассея не сулил доброго.