Вячеслав Грацкий - Разлом

— Да пора бы уж, — Ири демонстративно растерла плечи. — Мы, неко, тепло любим.

Тяжелая дубовая дверь отворилась с противным скрипом, и в лицо Роланда пахнуло жаром. Глазам открылся просторный зал, залитый неярким голубоватым светом, исходившим от огромной прозрачной сферы, похожей на мыльный пузырь. Основанием сферы служила растущая из пола гигантская рука с растопыренными пальцами, снабженными мощными звериными когтями. Рука была сделана из черного камня, и так искусно, что казалась живой. Казалось, она вот-вот сожмется и мыльный пузырь лопнет.

Внутри сферы, с раскинутыми в стороны руками парила, не касаясь стенок, Селена. Обнаженная, с закрытыми глазами и поникшей головой, она как будто спала.

Руки Роланда выхватили меч раньше, чем он это осознал. Его взгляд забегал по залу в поисках Райнхарда, и тот не заставил себя долго ждать.

В наступившей тишине раздались звуки шагов и, обогнув сферу, показался архиепископ. Больше он не рядился в церковную одежду. На нем была черная блестящая мантия, на груди выделялся золотой амулет, с выгравированным изображением оскалившегося чудовища.

На лице Райнхарда кривилась усмешка.

— Добро пожаловать, Роланд из Карнелии. Мы ждали только тебя.

— Отпусти ее, и я подарю тебе жизнь! — процедил Роланд, с трудом сдерживая охвативший его гнев.

— Конечно же, я так и сделаю, не сомневайся, но сначала...

Взгляд Райнхарда переместился за спину Роланда.

— О, вот и наша драгоценная Кира, — улыбка архиепископа сделалась шире. — Я ожидал и вас, ваше величество, вы будете очень кстати.

Вперед шагнули неко, загораживая Киру. В их взглядах, обращенных к Райнхарду, полыхала такая ненависть, словно это он был виновен в гибели Ингельда.

— А вот наши кошечки тут совершенно ни к чему, — продолжил Райнхард. — Зачем вы их сюда притащили? Впрочем, это дело поправимо.

Архиепископ вдруг широко распахнул рот и резко втянул воздух. Сильнейший порыв ветра пошатнул Роланда, он встревоженно схватил за плечо Киру, но девушка тоже устояла. Не повезло лишь неко. Их сорвало с места, и через мгновение они с пронзительным визгом исчезли во рту Райнхарда.

Карнелиец окаменел от изумления. Все произошло так быстро, что он даже не заметил, каким образом неко смогли протиснуться в рот Райнхарда. То ли они уменьшились, то ли растянулся его рот.

— Вот так будет лучше, — осклабился Райнхард. — Теперь займемся делом.

Карнелиец метнулся к Райнхарду, сзади забормотала слова заклятия Кира, но архиепископ их опередил. Он вновь раскрыл рот, но на этот раз он выдохнул. Плотная струя воздуха швырнула Роланда на пол. Зал завертелся вокруг него с невообразимой скоростью, затем голову потряс тяжелый удар и Роланд погрузился забытье.

Очнувшись, Роланд обнаружил себя лежащим на полу. Вокруг блистал, переливаясь всеми цветами радуги, пузырь, похожий на тот, что окружал Селену. А верный карнелийский меч, точно в насмешку лежал всего в двух шагах от него, но за стенкой пузыря.

Райнхард стоял на прежнем месте, у сферы с Селеной, и по-прежнему скалился в усмешке.

— Отпусти ее, тварь! — прорычал Роланд.

Ему страшно хотелось немедленно броситься на проклятого мага, но чутье подсказывало, что преодолеть пузырь будет не просто, и Роланд остался на месте.

— Кого именно, карнелиец?

Райнхард махнул рукой в сторону, и Роланд заскрежетал зубами. Там, у стены, с головы до ног облепленная длинными извивающимися отростками, ползущими из многочисленных отверстий в стенах, стояла Кира, уронив голову на грудь.

Вокруг девушки вспыхнул нежно-голубой свет, и тотчас, словно бирюзовое ожерелье опоясало зал, спиралью уходя к сводам. А бусинками в ожерелье были голубоватые ореолы, окутавшие иссохшие останки людей, судя по остаткам лохмотьев — магов.

— Кира!

Роланд в ярости ударил кулаком в пузырь, раздался мерзкий треск и по его телу зазмеились десятки молний. Карнелиец судорожно затрясся, и рухнул на пол, не в силах пошевелиться. Мышцы тела дрожали и отказывались повиноваться.

— Тварь! — с трудом ворочая непослушным языком произнес Роланд.

— Это было глупо, — отозвался Райнхард.

— Я все равно доберусь до тебя!

Роланд заставил себя подняться, метнул на архиепископа полный ненависти взгляд.

— Сколько ненужной бравады, — Райнхард поморщился. — Неужели нельзя спокойно дождаться своей участи? Я столько лет готовился, старался, а ты думаешь прийти и все разом испортить? Какая наивность!