Юрий Иванович - Коварные сентеги

Вокруг метался Сату-Лгав со всеми своими родственниками, толпились рабы, гудящие с явной угрозой, но никто не пытался отбить арестованного северянина. Если бы хоть прибывшие для ареста силы стали атаковать дом или начали ломать решетку, а так арест произошел прямо на улице. И было от чего растеряться.

В Аллангарн, пожалуй, впервые за последние лет сорок, если не пятьдесят, нагрянул один из особых императорских отрядов «порушников». Эти воины только тем и занимались, что, выполняя особые задания императора, полностью рушили любое здание, уничтожая при этом неугодных власти обитателей. У них имелся даже специальный артефакт для такого дела, и никакие структуры защиты не могли противостоять немыслимой силе Древних, таившейся в этом оружии. Командовал отрядом из ста воинов двоюродный племянник самого императора в звании полковника. Причем командовал крайне жестоко и уже в течение последних пятнадцати лет с особой беспощадностью выполнял любые приказы своего венценосного родственника.

То есть надо было радоваться тому, что дом не разрушен, а проводится арест только одного-е динственного раба.

Арестованного лишили всего оружия, всех амулетов и почти всех оберегов. Сержант в данный момент с удивлением присматривался к странному ордену в виде ромба с жемчужинами:

– Что это?

– Мама еще в детстве подарила… – проворчал озлобленный Кремон. – Музыкальная игрушка.

– Такая дорогая? И игрушка? – не поверил вояка.

Тогда человек взял артефакт у него из рук и своими пальцами сыграл простенькую мелодию:

– Неужели непонятно? Настроена только на меня, в руках иного существа бесполезная вещь!

Сержант поднял взгляд на командира, а тот распорядился:

– Эту вещицу тоже в мешок к остальным реквизированным предметам.

Командир «порушников» с самым невозмутимым видом продолжал восседать на гигантском похасе и даже не соизволял открыть клюв в сторону мечущегося и уже доходящего до крайности Сату-Лгава. Естественно, что и десяток его воинов, производивших арест, игнорировали все крики, вопросы «за что?!», как и недовольный гул толпы. Улицу заполонили остальные воины этой сотни на украшенных доспехами похасах. Неподалеку виднелись две повозки с имуществом отряда. Ни коменданта города, ни градоправителя с его свитой и близко не было.

Так что карета с откинутым верхом, доставившая высших врачей города, прибыла как нельзя кстати. И Ветеран усиленным магически голосом, даже не вставая с широкого сиденья, спросил:

– Полковник, что здесь происходит?

А тот заранее кривился, рассмотрев, кто это его так беспардонно вопрошает. Власти города не посмели бы и пикнуть. Любое иное сопротивление везде и во все времена подавлялось безжалостно и без всяких оговорок или торговли. А вот с Медиальтами такие действия не проходили. Они были выше любой толпы, неприкосновенней самой титулованной знати и каркать хотели даже на подобных родственников его императорского величества. Их только личным письмом мог пригласить для встречи лишь сам император. Пригласить! И именитый врач мог отказаться, сославшись на чрезвычайную занятость.

Мало того, никто не поручился бы за последствия, если вдруг Медиальт потребует освободить арестованного. Или даст, к примеру, команду горожанам к атаке на «порушников». Естественно, воины специального отряда костьми лягут, выполняя приказ императора, но ведь в итоге сам приказ окажется так и не выполненным.

Поэтому полковник хорошенько подумал, прежде чем отвечать на вроде бы такой простой вопрос. И то не стал говорить во всеуслышание. Подъехал на своем похасе к карете, создал вокруг полог неслышимости и только тогда произнес:

– Этого человека приказано арестовать. Приказ подписан самим императором.

– Не сомневаюсь. А в чем человека обвиняют?

И подобные вопросы имел если не официальное право, то моральное задавать врач такого высокого ранга. Поэтому полковник сказал:

– Ни в чем. А почему он вас так заинтересовал?

– Это наш пациент, мы несем за него ответственность, и если прекратим лечение, он может пострадать. Поэтому имеем право знать, куда его собираются забрать и по какой причине.

Командир отметил слова Ветерана: «собираются забрать». То есть лучшие воины империи не «забирают», а только собираются это сделать. Это следовало понимать так, что приказ самого императора может быть приостановлен по мотивам высшей врачебной этики, а то и вообще отменен.