Юрий Иванович - Коварные сентеги

– С твоим личным участием процесс выхода сентегов в Большой мир начнется гораздо быстрей и без лишних кровавых потрясений. Ты готов?

– Несомненно!

– Я почему спрашиваю: может, ты мечтаешь только вылечиться и отправиться обратно?

– Раз уж мне повезло сюда пробраться, то я воспользуюсь любой возможностью спасти мир Тройной Радуги! – твердо ответил энормианин. – Ведь нам всем грозит катастрофа… Ах да! Ты ведь еще не знаешь самой главной морали сказки о Сонном мире дунитов. Она будет раскрыта во второй книжке, продолжении первой сказки.

Выслушав историю о расхождении трех планет и о необходимости немедленно увеличить магическую связь с лунами, Ветеран заявил:

– Ну вот, теперь никто из нас не имеет права отступить хоть на шаг… Если смотреть правде в глаза, то следует уже через пару дней мчаться в Центр и оттуда поднимать волны…

Вот такие велись между престарелым сентегом и молодым человеком с севера разговоры. Причем в большинстве случаев это не мешало ведущемуся лечению. Только на один час в день Ветеран вводил своего пациента в лечебный сон и воздействовал на узловые точки подсознания, стараясь пробудить их к магической деятельности.

Все остальное время в эти восемь дней Кремон посвящал литературной и издательской деятельности. И его расчет на интерес и дешевизну товара оправдался полностью. Купить книжку со сказкой, а потом и следующие несколько книжиц подобного толка могли позволить себе даже самые бедные рабы, влачащие жалкое существование под дланью непомерно ленивых или слишком жадных хозяев. Ну и самое главное, что издаваемые книжки полными повозками транспортировались в другие города и там раскупались не хуже, чем остродефицитные артефакты.

Сознание народа стало медленно, но уверенно перестраиваться.

На девятый день после ночного штурма дом рода Беерчи и все его подворье засияли непривычной новизной и восстановленным изяществом. Решетка, отделяющая от улицы, выше не стала, но зато по насыщенности структурами защиты превосходила старую раза в два. То же самое можно было сказать и про окна, двери и крышу здания. Средств на все эти преобразования у Рионы хватало, поэтому она не жадничала, привлекая для работ лучших отделочников и лучших Эль-Митоланов для окончательной доводки.

Также закончили возведение, реконструкцию жилья и хозяйственных построек в тылах внушительной усадьбы. Теперь под крылом своего хозяина поселились все рабы, которых конклатерра купила в Курганде. А все трофейные, взятые в плен во время боя на Второй и захваченные во время ночного штурма, были переданы пока Мамане в некую аренду. В поместье Ску-Брайка Тюильи хватило бы работы и для нескольких сотен таких крепких и выносливых мужчин. Так что никто не простаивал и никто не бездельничал.

Встала на ноги и постепенно пыталась вникать в домашние дела Лейч-Ера. Хотя горечь утраты и траур еще не позволяли ей выходить на улицу.

С схваченными сентегами городские власти Аллангарна поступили более чем сурово. Прибыл имперский судья, разбирался недолго, только прочитал постановление местного суда и полностью его одобрил. И на пятый день после боя одиннадцать сентегов из четырнадцати были казнены на городской площади. Невзирая на то, что некоторые после ранений еле могли передвигаться. Всех обезглавили, дабы другим неповадно было устраивать такие вот кошмарные битвы. Троим «повезло» по малолетству: им не исполнилось двадцати четырех лет, колдунами они еще не стали, потому смертная казнь была заменена десятилетней каторгой. Виновные отбывали ее на таинственных имперских рудниках где-то в Центре, и редко кто такой длинный срок вытягивал и выходил после этого на свободу.

Сурово, но справедливо.

Теперь уже нескончаемым потоком шли денежные поступления за продаваемые сокровища, которые удалось вывезти из Курганда. Про оставшиеся два домика Сату-Лгав старался не вспоминать. «Придет время и для них! – отвечал он своей озабоченной конклатерре. – Ты вначале уже имеющиеся предметы продай, а потом правильно финансы перевари!..»

Девятый день стал, можно сказать, этапным для лечащегося Кремона. Позади остался первый, но наиболее трудный отрезок лечения, во время которого пробуждались все существующие рецепторы имеющегося у Эль-Митолана магического умения. На утреннем осмотре, после часового сеанса сна, опытный Медиальт радостно сказал:

– Отлично, теперь я окончательно удостоверился, что ты вернешься к своему прежнему состоянию и обретешь те же самые силы, которые имел прежде.