Денис Чекалов: Сумеречный судья

Франсуаз с негодованием посмотрела на меня, не считая смешными шутки в свой адрес.

Крохотная когтистая рука коснулась колеблющегося пламени, и синеватый огонек взбежал по морщинистой коже. Твари останавливались и меняли направление — теперь они ковыляли к занявшемуся огнем собрату.

— Как ночные бабочки, — произнес я.

— С хорошими же проститутками ты имел дело, Майкл.

Койган взорвался и вспыхнул, рассыпавшись в ничто мириадами искр. Франсуаз подалась вперед, сжимая мою руку.

— Красиво, правда? — заметил я. — В древности койганов выкапывали перед большими праздниками и прилюдно сжигали.

Трава, только что тянувшаяся к солнцу, мгновенно высохла. Она сворачивалась узкими стеблями и покрывала поляну ровным слоем соломы. Огонь вспыхнул и побежал по ней, расширяясь все дальше. Койганы тянулись к нему, распахивая безразмерные рты, и просовывали лапки между языков пламени.

— Лес загорится, — с опасением предупредила Френки.

Я похлопал ее по колену.

— Отсюда не видно, но земля перед лесом выложена камнями. Охотники предусмотрели все, когда строили это кладбище.

— Некоторые бывают слишком хитрыми, — процедила Франсуаз, которая сама не догадалась о таком простом решении.

Койганы взрывались один за другим — красными, оранжевыми и золотыми искрами. Теперь все поле было усеяно пламенем, и крохотные твари шагали в пламени, подставляя ему тельца.

Они кричали от боли, чувствуя, как пожар медленно покрывает их кожу огненным кремом, и взрывались на части, не оставляя после себя ничего, кроме пылающих искр.

— Вот почему один должен копать, а другой охранять его, — пояснил я. — Посмотри.

Яркие снопы искр поднимались над лесом. Койганы падали, охваченные огнем. Некоторые из них даже не успевали выбраться на поверхность. Огонь трещал, пожирая мертвую траву, и уродливые существа шли за ним, отдавая себя ему в пищу.

Рычащей волной пламя прошло от одного края лужайки к другому и погасло, покрыв полосу камней хлопьями сажи.

— Так делают всегда, если надо выкопать койгана, — пояснил я, наклоняясь к траншее. — Дай мне щипцы.

Франсуаз рассматривала выжженную землю.

— Кто мог выдумать такую мерзость? — Френки подала мне пластиковый пакет.

— Думаю, сами койганы, — сказал я, вытаскивая из траншеи сморщенное тело твари, которая проснулась первой. — Мы мало знаем об их культуре и способе мышления. Как видишь, состав, убивший его, предохранил от огня. Теперь посмотрим, чем это существо могло так напугать Асгхана.

— В следующий раз, — процедила девушка, забирая у меня мешок и бросая в багажник. — Рыть землю будешь ты.

— Оставь, — сказал я. — У меня слишком красивая рубашка.

Френки старательно вытерла о мою сорочку грязные пальцы.

— Теперь уже нет, — ответила она.

— Так и есть, — я захлопнул крышку мобильного телефона.

— Пришли результаты тестов на ай-кью, и ты получил оценку «мозги имеются»? — спросила Франсуаз.

Я развернул автомобиль, и мы поехали в противоположную сторону.

— Бьюни подождет, — сказал я, увеличивая скорость. — Дадим ей время почитать Ариартиса. Захлопнулась одна из моих ловушек.

— Ловушек? — Френки надела поглубже беретку, которую сдувало ветром.

— Помнишь, речь шла о том, что у тварей нет жала? В древности один из койганов обычно избирал жертвой кузнеца, и тот ковал им стальные.

— Но эльфы не любят металл, — заметила Френки. — За вас все делает магия.

— Верно. Мне позвонил дергар, который следит за магазинчиком «Детали и сварка». Один гоблин заказал им три предмета, похожих на жала.

— И что?

— Теперь мы сможем закопать кого-нибудь на этом кладбище.

— Он все еще там, ченселлор, — соглядатай-дергар отхватил большой кусок горячей сосиски, и кетчуп, смешанный с майонезом, потек у него по подбородку. — Работа не очень большая, гоблин сказал, что подождет.

— Ждать ему придется в другом месте, — я посмотрел через улицу.

Эльфы, если признаться, и правда не очень любят металл.

Он то буйно горяч, то мертвенно холоден; и об него всегда можно порезаться. Нам больше по душе шелк и бархат; нежный шорох магической мантии рождает в душе у дроу благородные помыслы, — к примеру, о том, что пора бы пойти позавтракать. Сталь и мифрил мы оставляем умелым гномам; вот кто настоящие мастера!

Коваль, прошедший все четырнадцать Трианглов Дарфара, способен создать зачарованный меч одним усилием воли; а уж если дать ему в руки колдовской молот… Впрочем, лучше не делать этого, ибо тогда он уподобится богу; и сможет, как говорят, сотворить сапфирового дракона из шести медных простых монет.