Денис Чекалов - Сумеречный судья

Френки встала на колени и острием ножа провела по земле ровную линию.

— Положите здесь, — велела она.

— Какого эксперимента? — спросил Бурковиц.

— Его проводил кто-то из ваших людей, — я опустил на землю берет проконсула, и червь выполз из него.

Солдаты распрямились, оставляя на земле носилки с Сейрой.

— Отойдите в стороны, — приказала Франсуаз.

Люди повиновались.

— Маги Черного Круга пытались найти способ путешествия через Циарру. Он очень прост, но для нас немыслим. Поэтому алхимики вернулись к идее дирижабля.

— Но Каролина к тому времени уже родилась?

— Да. Волшебники надеялись создать гнома, способного преодолевать Грани миров.

Трава зашевелилась. Черви ползли по земле, изгибаясь и время от времени поднимая головы, чтобы осмотреться — жест, которого вы никогда не увидите у настоящего червя.

Дыхание Сейры Лоур стало ровнее, рот открывался.

Черви появлялись со всех сторон — и было их очень много. Они забирались на щеки магессы и падали в распахнутый рот.

— Десятилетия Каролина жила в облике гнома, но теперь стремительно начала меняться. Она будет уничтожать всех, кого ни встретит. Единственное, что в ней осталось — жажда разрушения.

— И до каких пор Каролина будет уничтожать людей? — спросил Бурковиц.

— Пока мы ее не остановим.

— Это правда, — согласился Фойли.

Старухе было тяжело стоять — кожа висела на ее ногах складками, а сами они подгибались с трудом. Дворфу даже казалось, что суставы женщины гнутся не совсем так, как положено у нормального человека.

Он поздравил себя с тем, что сам, давно перевалив за шестой десяток, все еще ходит ровно и даже не задыхается.

— Я держу здесь небольшую лавочку. Ничего особенного — так, иногда кому-то из соседей понадобится лопата или мотор для газонокосилки.

— Мне нужен керосин, — сказала леди Аларонд. — Две большие канистры. А еще промасленная бумага.

Доктор Селебриэн отняла руку от живота. Только теперь тело перестало трястись, и в голове больше не стучало. Она наклонилась, и ее обильно вырвало на траву.

Сильфида выпрямилась, вытирая рот тыльной стороной ладони, и тут же ее стало рвать снова. Она испачкала себе пальцы и воротник форменной куртки.

Старая жирная тварь.

Кем бы ты ни была.

Тебе не удастся уйти так просто, оставив меня в дураках.

Даже если тебя нельзя убить пулей — должны быть другие способы.

И Селебриэн их найдет.

Ее снова вывернуло наизнанку, складывая пополам и забивая нос мелкими, остро пахнущими кусочками полупереваренной пищи. На этот раз все кончилось очень быстро — желудок был уже пуст. Но даже теперь он не хотел успокаиваться и конвульсивно сжимался, словно теперь изо рта собирались полезть сами кишки.

Селебриэн глубоко вдохнула, лесной воздух немного помог ей. Она вытерла руки о листья, потом о полы форменной мантии.

Я прикончу тебя, жирная старуха.

Но сперва узнаю, какую тайну ты скрываешь.

— Вы уверены, что донесете?

Дворф с сомнением окинул взглядом фигуру старухи. С каждой минутой Фойли примечал в ней новую странность, и они заставляли его тревожиться. Одежда женщины, приличная и достаточно дорогая, была порвана, измазана в грязи и залита чем-то белым и давно застывшим.

Кожу на кончике носа свезло, и из него долго текла кровь, но женщина даже не подумала ни вытереть ее, ни остановить. Глаза, которые и раньше выглядели мутными, лишенными выражения, теперь словно вовсе ей не принадлежали.

Живот леди Аларонд резко вздулся, потом опал.

— Я уж дойду, — сказала она.

Старая женщина наклонилась, чтобы поднять канистры, направилась к двери.

— Эй, мэм, — окликнул ее Фойли. — Вы так и не заплатили.

Гэбрил Аларонд поднялся с земли. Последний червяк выползал из его рта и, упав на траву, скрылся в ней.

— Звезды, — прошептал он. — Скоро я снова увижу вас.

Глаза Каролины были маленькими — казалось, гораздо меньше, чем дырки в черепе. Темные, сухие и вращающиеся.

Правый проворачивался неровно, словно ему что-то мешало.

— Э, нет, леди, — запротестовал старый Фойли. — Я не могу отпускать керосин бесплатно. У меня и так дела идут не шибко — так что или платите, или оставьте здесь.

— Мне он нужен, — сказала Каролина.

Она разжала и свела жвалы, быстрым рефлекторным движением. Острые пластины срезали пластину человеческой плоти, там, за оболочкой ее черепа.

Не важно. Леди Аларонд больше не дорожила ими — мерзкими, красными наростами, бледной безжизненной кожей. Омерзительным пучком шерсти на голове — волосами, ногтями. Ей было противно и дальше оставаться в облике дворфа.