Линн Рэйда - Истинное имя

Хлорду в самом деле было, от чего испытывать тревогу. Юлиан и Марк ходили по Лакону с видом заговорщиков, все время перешептываясь и мгновенно замолкая, если думали, что кто-то может их услышать. А сегодня утром Хлорд беседовал с лекарем из лаконского лазарета, в котором уже второй день находился Крикс. Мастер тяжело вздохнул. Следовало признать, что его лучший ученик окончательно отбился от рук. Он постоянно где-то пропадал, и Хлорду оставалось лишь догадываться, чем он занимается. Рикс сильно вытянулся за последние полгода, и вдобавок похудел, так что зеленоватые глаза на осунувшемся лице сверкали, словно у голодного кота.

За ежедневной трапезой он то вовсе ничего не ел, то с волчьим аппетитом набрасывался на любые кушанья. А на занятиях в скриптории буквально спал с открытыми глазами. Мысли его витали где-то далеко, и Марку или Юлиану приходилось толкать Рикса в бок, если Наставник задавал ему вопрос. По крайней мере, так утверждал Хайнрик, жаловавшийся мастеру на странную рассеянность "дан-Энрикса".

Хлорд знал, что так ведут себя люди, пристрастившиеся к аварским "курительным благовониям", а проще говоря — к люцеру. Иногда мастер не мог отделаться от мысли, что отлучки Крикса вполне могут быть связаны с походами в Алую гавань, где достать люцер и твисс было не так уж сложно. В портовых харчевнях, где в светлое время суток ошивался всякий сброд, а ночью собирались воры и пираты, существовали, по рассказам, даже специальные полуподвальные комнаты, где любители аварского дурмана собирались вокруг курительниц и, вяло перебрасываясь фразами, вдыхали синеватый дым. Разговаривая с Криксом, ментор всякий раз боялся уловить противный сладковатый запах дыма. Но люцером от "дан-Энрикса" не пахло. Да и не сумел бы он на следующий день после своих длительных отлучек как ни в чем не бывало нарезать круги по парку и размахивать мечом, если бы и в самом деле пристрастился к контрабандному люцеру.

Или все же смог бы?..

У своих поклонников люцер со временем вызывал апатию, расслабленность и вялость. Но, в конце концов, такие изменения были вопросом многих месяцев, и вряд ли могли проявиться сразу. Кроме того, Крикс был еще очень юн, так что, возможно, на него серый комковатый порошок, сжигаемый в курительницах, пока еще не оказал своего пагубного действия.

Не хватает только, чтобы от него этой привычкой заразились Маркий с Юлианом, подражавшие "дан-Энриксу" во всем.

А этот странный обморок?.. Придя в себя, Крикс порывался возвратиться в свою башню, но лекарь оставил его в лазарете еще на два дня, и навестивший Рикса Хлорд был с ним вполне согласен. Вид у энонийца был такой, про какой говорится "краше в гроб кладут". Но худшее случилось дальше. Отведя мастера в сторонку, лекарь тихо сообщил ему, что форменная куртка Рикса была не только выпачкана землей, но и, как ему показалось, забрызгана кровью. Убедиться в этих наблюдениях не представлялось возможным — и рубашка, и другие вещи Рикса испарились, как по волшебству. Мастер терзался мыслью, что, пока все остальные веселись на турнире, Рикс попал в какую-то скверную историю.

Хлорд не хотел устраивать ученику допрос, по опыту зная, что, если Крикс не захочет говорить, то вытянуть из него правду можно будет разве что клещами. Да и то — не факт. Но что-то делать было нужно, и притом — немедленно.

Разраженный этой мыслью, Хлорд ускорил шаг.

— Доброе утро, мастер, — сказал кто-то, выведя наставника из его невеселых размышлений. Хлорд перевел взгляд на говорящего и узнал в нем мессера Ирема. Сперва он удивился, но потом сообразил, что через Старый мост лежит кратчайший путь к Имперской площади, так что наткнуться здесь на коадъютора не так уж странно. Удивляло только то, что коадъютор шел пешком.

— Доброе, мессер, — кивнул он рыцарю, стараясь побыстрее пройти мимо. Чего он сейчас точно не выдержал бы, так это очередных расспросов о "дан-Энриксе".

— Что-то вид у вас не слишком радостный, — криво усмехнулся доминант.

Хлорд уже собрался желчно заметить, что, даже если это и так, то лорда Ирема это определенно не касается, но, посмотрев на собеседника более пристально, заметил, что тот тоже не излучает своей обычной, несколько надменной и одновременно легкомысленной самоуверенности. Скорее, рыцарь выглядел усталым и чем-то озабоченным.

Раздражение Наставника исчезло.

— Да, пожалуй, — кивнул мастер. — Последние дни выдались не слишком легкими.

— Тогда, похоже, мы собраться по несчастью, — усмехнулся Ирем и, поймав непонимающий взгляд мастера, подумал, что, возможно, видит перед собой единственного человека в городе, до сих пор ничего не знавшего о происшествии на площади. — Сегодня я не собираюсь возвращаться в Адельстан до самой ночи. Может, выпьете со мной?