Марк Лоуренс - Король терний

Принц поднял забрало. Он улыбнулся холодно и свирепо и снял шлем, провел рукой по волосам, коротко стриженным, густым, блестящим и черным.

— Привет, Иган, — сказал я.

— Я испытываю к тебе те же чувства, что к грязи на дорогах, — ответил Иган. — Грязь тебе к лицу.

Между нами проплыла полоса дыма от горевшей поодаль катапульты. Я слышал, как Райк закашлялся.

— Мне нравятся твои доспехи. Пожалуй, я возьму их себе, когда их снимут с твоего мертвого тела, — сказал я.

Иган нахмурился, черные брови сошлись на переносице.

— Что за шутки? Ты же правша.

Я положил левую руку на рукоять меча.

— Я часто дерусь правой рукой. Но, надеюсь, ты складывал свое мнение о моих боевых достоинствах не на доносах своих шпионов, которые видели, как я держу меч в правой руке. Значительно лучше я работаю левой.

Иган качнулся на каблуках.

— С Оррином ты дрался правой…

— Верно, — сказал я. — Я был опечален, когда узнал, что ты убил Оррина. Он был лучше нас с тобой. Возможно, самый лучший в нашем поколении.

— Он был глуп, — сказал Иган, надевая шлем.

— Возможно, излишне доверчив. Я слышал, ты ударил его в спину и наблюдал, пока он не умер от потери крови. Это так?

Иган пожал плечами.

— Он бы никогда не стал со мной драться. Он бы начал вести разговоры. Он бы говорил и говорил. — Тон у Игана был равнодушный, но смерть брата пугала и терзала его. Я видел это по его глазам.

— А как Катрин восприняла новость о смерти Оррина? — спросил я.

Я видел, как Иган побледнел. Чуть заметно.

— Защищайся, — сказал Иган и обнажил меч. Но я не привык подчиняться командам.

— Я сказал Оррину, что приму решение, когда он вновь придет в Высокогорье, — сказал я. — Я думаю, что я бы последовал за ним и присягнул бы ему как императору. Надеюсь, что именно так я бы и поступил. Тебе следовало подождать еще недели две, и только после того, как он прошел бы Высокогорье, убить его. Ты бы только выиграл от этого.

Иган сплюнул.

— Мы оба братоубийцы, и мы встретились здесь для поединка. Ты готов?

— Ты знаешь, зачем я после нашей первой встречи практиковался каждый день? — спросил я.

— Чтобы я потратил несколько лишних минут прежде, чем убью тебя? — спросил Иган.

— Конечно, нет.

— Тогда зачем?

— Ты надеялся на честный поединок со мной?

Я поднял правую руку и из-под щита размером с небольшое блюдо нацелил на него пистолет.

— Что это? — спросил Иган и сделал шаг назад.

— На нем выбито слово «Кольт», если тебе это о чем-то говорит. Считай эту штуковину арбалетом, но она способна попасть в самую маленькую щель. Можешь сказать за нее спасибо эху Фекслера Брюза.

Я выстрелил Игану в солнечное сплетение. Пуля пробила маленькое отверстие в его доспехах. Я знал (пробовал на дыне): с обратной стороны отверстие будет значительно больше.

— Ублюдок! — Иган отшатнулся назад.

Я хотел выстрелить ему в ногу, но пистолет заело.

— Тебе повезло, что не вышло с первой попытки, — сказал я и левой рукой выхватил меч.

Иган блокировал мой занесенный для удара меч. Я должен был признать, что мечом он владел превосходно. Клинок с хрустом вошел ему в колено, и он упал.

Пять рыцарей, которых Иган привел с собой, пришли в движение. Я поиграл пистолетом, постукивая им о рукоять меча, затем поднял пистолет и выстрелил — один, два, три, четыре, пять раз. Рыцари упали, у каждого красная дырка во лбу. Я бы промахнулся, если бы стрелял левой.

— Ублюдок! — Иган попытался подползти ко мне.

— Это не твоя игра! — крикнул я достаточно громко, чтобы слышала армия Стрелы, упреждая ее жажду моей крови. — А по твоим правилам я не играю.

Я пнул меч Игана, и он отлетел далеко от его руки. Я махнул рукой своим секундантам.

— Отец Гомст!

В пистолете больше не было патронов, и я отбросил его в сторону вместе со щитом. Я присел рядом с Иганом и снял с него шлем, для этого мне пришлось ножом разрезать ремешки, и я, должно быть, немного его порезал.

— Не самый лучший конец для тебя, Иган. — Я приподнял его голову. — Ты знаешь, что на кончиках моих пальцев смерть? Ты назвал меня братоубийцей — и этим больно ранил меня. Но это правда. Я убил бедного Деграна, даже не помышляя о том. Ты чувствуешь смерть? Представляешь, что я могу сделать, если направлю на это свои мысли? Если я действительно захочу сделать тебе больно?

Иган закричал, я никогда не слышал, чтобы человек кричал так громко.

— Теперь ты понял? — спросил я, когда он на мгновение смолк, чтобы сделать вдох. — Я не горжусь тем, как я этому научился. Я могу частично повредить твой спиной мозг и оставить тебя ждать прихода смерти, долгие годы страдая от непрерывной боли. Я могу парализовать тебя, отнять у тебя речь, и никто никогда не узнает, как ты страдаешь, и ты даже смерти у Бога вымолить не сможешь.