Вероника Рот: Слушать

— Тебе следует вернуться в постель, Реги. Ты не очень—то хорошо выглядишь. — Я только имела в виду, — зло сказала ее мать, — что не хочу, чтобы она расстраивалась...

— Я знаю, — ответил он. Он вывел ее из комнаты. Дарья услышала, как закрылась дверь в спальню, и приглушенные голоса становились все громче до тех пор, пока что—то с треском не захлопнулось. Аппетит пропал и она засунула тарелку в мойку, так и не доев.

— Твоя мама не очень хорошо себя чувствует, Дар, — сказал ее отец, пока они выходили на тротуар перед многоэтажкой. — Она не хотела этого. Дарья не задумавшись, кивнула. Если бы была возможность, они бы жили в пригороде — там было безопасней, так как нападения случались реже — но зарплаты отца хватало только на маленькую квартирку в центре. Нападения всегда были частью жизни Дарьи. Их мог совершить любой, и они были направлены против всего живого. Вот почему Дарье и ее сестре приходилось ходить в школу в масках. Отец научил их распознавать био—бомбы, но когда они были вместе, то легко отвлекались, и он пока не доверял им высматривать бомбы. Дети в школе дразнили их из—за масок, но девочки никак не могли убедить отца разрешить ходить без них. «Покажите мне, что можете быть внимательными,» всегда говорил он. Смерть была слишком реальной. Большинство людей не доживали до пятидесяти, даже если жили в пригороде. Отец крепко прижимал ее к себе пока они шли, пиная носками обуви старые банки и куски бумаги. Она вытягивала шею, чтобы увидеть вершины домов — они казались такими далекими, хотя отец говорил, что они в других городах дома выше. Большая часть окон в здании рядом с ней были разбиты еще тогда, когда в моде были разрушительные бомбы. Но войну разрушительной делало уничтожение людей, а не зданий, и фанатики скоро это поняли. Они остановились рядом с синим знаком, разрисованным граффити. Дарья почесала ногу свободной рукой и посмотрела на отца. Он был ни высоким, ни низким. У него, как и у Дарьи, была темно—коричневая кожа и гладкие блестящие черные волосы. Он переехал в Штаты из Индии еще до карантина. Из—за большого населения Индия стала одной из первых стран, в которых начались нападения. А теперь инфекция разрослась настолько, что границу пришлось закрыть в целях предотвращения эпидемии. Родители ее отца заразились и не смогли уехать вместе с ним. Она никогда не видела дедушку и бабушку. Она предполагала, что они уже умерли.

— А тест будет трудным, папочка? Он улыбнулся.

— Большую часть ты уже знаешь. А обо всем остальном сможешь догадаться. Не переживай, Дар. Ты отлично справишься. Когда он закончил говорить, из—за угла выехал автобус и со скрипом остановился прямо перед ними. Двери открылись и отец Дарьи заплатил за проезд. Они сели в середине, рядом с пожилой женщиной, передвигающей во рту свои зубные протезы, и напротив мужчины в маске, закрывающей нос и рот. Отец наклонился к ней и прошептал:

— Ну и что нужно сделать, как только садишься в автобус или поезд?

— Поискать людей в масках, — прошептала она в ответ. Они бы тоже надели маски, если бы не пришлось оставить обе матери Дарьи, которая должна была отвести Кали в школу. Маски стоили дорого. Но она была в безопасности со своим отцом, который мог высмотреть био—бомбу где угодно.

— Почему мы это делаем? Потому что только люди в масках могут запустить био—бомбу, — она еще сильнее понизила голос, когда говорила "био—бомбы", будто громко сказанное слово могло вызвать нападение.

— Правильно, — сказал он, — а когда мы поискали людей в масках, что нужно делать?

— Наблюдать. Враг может быть кем угодно и где угодно. Их объединяло желание вызвать апокалипсис. Они верили, что мир должен быть уничтожен. Они не верили, что самоубийство им поможет. Дарья не понимала этого, не хотела даже пытаться понять. Он кивнул. И они оба наблюдали, пока автобус со стуком и треском ехал по улицам. Дарья видела лишь небольшую часть города, так как во время поездок в основном наблюдала за людьми вокруг. Она чаще ездила на автобусе, а не на поезде, так как с него было легче убежать.

— Знаешь, в мою молодость люди не очень—то любили Слушающих, — сказал ее отец.

Дарья смотрела на мужчину напротив, сосредоточено всматривающегося в пол. Она слышала его дыхание через дыры в маске, негромкое, но все же громче не фильтрованного дыхания.

— Почему? — спросила она.

— Потому что их считали совершенно ненужным расходом, — сказал он. — Нестоящей затрат идеей, я хочу сказать. Но люди из Бюро Продвижения Искусства настаивали, что музыка поможет в беспокойное время. А потом люди начали умирать... — Он пожал плечами.