Сергей Плотников: Паутина Света

Мизучи смотрела на эту спокойную, довольно красивую и молодо выглядящую женщину и всё больше и больше проникалась к ней уважением. А она ещё никак не могла для себя решить, почему ей так не по нутру стала та утренняя выходка Юто над этой драной кошкой? Вроде бы решили для себя всё давно уже, и ничего такого не было, когда они в первый раз… Но по сравнению с тем, через что приходилось проходить каждому поколению женщин Момочи… Любить одного и никогда даже шанса не иметь получить от него ребёнка? Да, Сидзука, она на их фоне просто невероятно счастлива в своей семейной жизни! А уж поделить между хорошими и близкими подругами всего одного любимого человека — с этим она уж как-нибудь справиться!

— Шесть лет назад, — Продолжала рассказывать Сандра. — Совет клана постановил мне выносить ещё одного ребёнка. Я подчинилась. К сожалению, отец был выбран неудачно. Приезжий, из тех, что постоянно живёт за границей — идеальный вроде бы вариант… К сожалению, мой ребёнок родился магом. Ты, как Амакава, наверное в курсе, что сочетание магии и сильного наследия крови делает дар сильнее… и не даёт контролировать его до конца?

Секунду Сидзука смотрела на женщину прежде, чем до неё дошло. Чтобы задавить вскрик, змее пришлось зажать себе обеими руками рот.

— Пойдём. — Просто сказала куноичи, поднимаясь.

Эта пещера выглядела именно пещерой, без каких-либо попыток её облагородить — проторенный руслом подземной речки карст за тысячи лет проточил настоящее ущелье — разве что с потолком. Поток шумел метрах в десяти ниже уступа, к которому приводил проход — и на такую же высоту возвышался одинокий остров, равноудалённый от обеих стен пещеры. Ровная площадка примерно десяти метров диаметром.

— Базальт — вода его почти не берёт. И наши способности — тоже, если голыми руками. — Вполголоса уточнила шиноби-мать и уже в полный голос, перекрикивая шум текущей воды: — Сын, я пришла!

— Мама! Мама! — Ребёнок, до того увлечённо что-то делавший на своём островке-скале, вмиг подбежал к самому краю и начал пританцовывать, подбрасывая в руках деревянный многогранник. — Смотри, что я теперь умею! А ещё я разобрал все-все кандзи из той книжки! Правда, книжка немного попортилась…

— Молодец. — Голос матери продолжал оставаться твёрдо-одобряющим, а чтобы разглядеть крохотные слезинки в уголках глаз, надо было оказаться рядом с ней, как вот сейчас Богиня рек. Сидзука старалась не смотреть на женщину прямо — подняла взгляд вверх и теперь делала вид, что рассматривает монументальную деревянную конструкцию под самым потолком, включавшую поднятый сейчас, опускающийся на четырёх толстых цепях деревянный мост, жёлоб для воды, по которому была проложена вполне современного вида труба, опускающаяся сверху над одним из краёв острова-тюрьмы. Там же были укреплены мощные лампы, хорошо подобранные в спектр дневного света. Как ни была подавлена и совершенно раздавлена величиной чужой проблемы мизучи, она обратила внимание на деревянные детали: сухие, серебристые стволы и доски из лиственницы, скреплённые медными кованными гвоздями и скобами, совершенно позеленевшими за давностью лет, и носящие кое-где следы ремонта.

— О смешении крови мага и Момочи известно давно. — Пока её ребенок отвлёкся на какое-то задание, данное матерью (деревяшку он ей просто перебросил через пропасть), она опять заговорила с мизучи. — Такие дети появлялись не в каждом поколении, их… зачинали и выращивали специально. Вражеский штаб, ставка самурая, боевой корабль… по меркам тех времён — живой тактический заряд. Их, конечно, убивали — заваливали мясом или закидывали стрелами. Обычно у соразмерных целей соответствующая охрана, но оставались десятки и сотни трупов. Мы называли таких — «жало». Последний такой ребёнок выжил… ненадолго, но достаточно, чтобы убить пятнадцать родственников, были и раньше… сбои. Это было больше сотни лет назад. И вот… теперь… понимаешь, я даже не знаю, что тут можно сделать! Дар развивается не сразу — мы учим своих детей применять их способности, учим видеть . Что делать с тем, кто способности должен сдерживать ? Шимата!

Женщина прервалась, достала всё-таки бумажные платки и провела по ресницам. А потом твердо глядя на мизучи, на одном дыхании выпалила:

— Амакава-сама! Мои дети узнали о вашей способности перейти в «боевой режим», когда любое рубящее и колющее оружие против вас бессильно! Вы — единственный чело… единственная, кто вообще может подойти к Хари и не рисковать получить отсечение руки или головы! Прошу от имени клана — по старому обычаю — возьмите моего сына как заложника интересов клана Амакава и…(всхлип)… позаботьтесь о нём! Взамен клан Момочи обязуется выполнять обязанности должника во всём и всегда, пока заложник жив! Пожалуйста! Прошу! — Женщина, сейчас вовсе не выглядящая молодой и сильной, буквально упала на колени, сложившись в японском поклоне-позе на коленях, уткнувшись лицом в каменный пол. Несколько секунд Сидзука просто молчала… а потом одним длинным прыжком, невозможным для человека, перемахнула обрыв над текущей в темноте водой. Мальчишка, до того опять подскочивший к краю острова (что там делает мама и незнакомая девочка, о которой он постеснялся спросить?) резко отшатнулся, отбегая на максимальное расстояние, какое было возможно на небольшой каменной площадке… изрезанной бороздами и сколами.