Борис Левандовский - Вампокалипсис - Третья кровь

– Нет, мы не нуждаемся в подобных спекуляциях, потому что хорошо знаем, что делаем! – закончил Рубинштейн. Спокойно оглядел зал под еще более оживленные аплодисменты.

– Еще вопросы?

Казалось, его не услышали.

Но одна рука все же поднялась. Это был тот самый мужчина, который сидел через ряд впереди от Стаса с Марком, встретивший презрительным фырканьем появление Рубинштейна в самом начале презентации. Стас со своего места мог разглядеть лишь могучую красную шею и плотно прижатые к голове уши профессионального борца.

– Конечно, прошу! – кивком указал на него Рубинштейн.

Мужчина поднялся с места, и сразу стало ясно, что это настоящий гигант – более двух метров ростом и весом не меньше ста пятидесяти килограммов.

– Вы так хорошо, все правильно тут говорили, но… Я хочу знать только одно, – он откашлялся. – Где моя дочь?

Едва Вера с Беллой успели сделать несколько шагов, выйдя из подъезда, как их подхватили чьи-то сильные руки. Не успев опомниться, они оказались на заднем сидении в салоне просторного авто. Два типа в темных деловых костюмах зажали их с разных сторон; хлопнули двери.

– Рада снова вас видеть, девушки, – сказала, не поворачивая головы, Элея, сидевшая на месте рядом с водителем.

Ни Белле, ни даже Вере еще не доводилось общаться с ней лично – с этой загадочной женщиной, однажды появившейся неизвестно откуда, которую одни считали любовницей Рубинштейна, другие его деловым компаньоном, но с приходом которой очень многое в компании сразу изменилось. Ее голос оказался неожиданно низким, твердым как вечные льды.

Элея кивнула водителю, и машина плавно тронулась с места.

– Что вам от нас нужно? – стараясь изо всех сил держать себя в руках, спросила Вера.

– Для начала просто поговорить.

– Вот как?.. – будто невидимая холодная рука сжала Вере горло.

– Остальное зависит только от вас.

– Куда мы едем?

– Пока – никуда конкретно. Но это тоже зависит от вас, – произнесла Элея все так же не поворачивая головы. – Кстати, совесть не мучает из-за несчастного старика? Бедняга только-только начал понимать, зачем ему зенки.

Вера так и не смогла разобрать по тону Элеи, иронизирует та или говорит всерьез. Незаметно глянула на Беллу: девушка была напугана не меньше и очень бледна (впрочем, не настолько, как верзила в костюме, сидевший рядом с ней), однако еще держалась, глядя в одну точку перед собой, будто решала в уме сложное уравнение.

Машина медленно свернула в ближайший поворот, когда Элея сказала:

– Где ваши друзья?

– Там, где вам до них не добраться! – с ходу выпалила Вера, чувствуя, как страх на мгновение отступает под напором внезапной внутренней ярости.

– И поэтому отпустили вас разгуливать одних по темным улицам? В такую ужасную погоду? – коротко хохотнула Элея. Казалось, от ее голоса завибрировал весь салон. – Вера, Вера… У меня были такие планы на тебя, такие планы… Мне бы ничего не стоило прямо сейчас позвонить ему с твоего мобильного и поставить точку, – она сказала "ему", но Вера сразу поняла, о ком речь.

– Однако у меня есть идея получше. Вот наши планы и стали проясняться, – Элея вновь кивнула водителю, и машина сразу же набрала ход, явно устремившись к какой-то конкретной цели. – До того как отправиться в офис нашей замечательной компании, мы побываем в одном месте. Думаю, для тебя это будет приятный сюрприз.

Машина свернула на Харьковское шоссе и помчалась в сторону Ленинградской площади. Вера с ужасом поняла, о чем говорила Элея.

– Ты умная девочка, – сказала Элея, когда машина остановилась у дома родителей Веры. – Как я и обещала, все в твоих руках.

– Я им рассказала, ничего не выйдет.

– А я так не думаю. Твои папа с мамой сразу растают, когда Павел покажет свое удостоверение следователя прокуратуры, – Элея вдруг обернулась. – Не хочешь позвонить и услышать их голоса? На прощание.

Вера, опустив голову, не ответила.

– Хорошо, – Элея отвернулась. – Тогда…

– Зачем все это? – впервые подала голос Белла. – Вам бы ничего не стоило превратить нас в себе подобных и получить любую информацию. Зачем? Что вы хотите доказать? Зачем этот выбор?

– Вся жизнь и есть один нескончаемый выбор, от которого не уйти никому, – медленно произнесла Элея. – И, даже пытаясь оказаться в стороне, ты все равно его делаешь. Как сейчас.

Она вновь обернулась к Вере:

– Итак, каков будет твой?

Та, по-прежнему не поднимая глаз, промолчала. Две крупные слезы упали на руки, тяжелые и горячие, словно кипящее масло.