Любовь Романова - Дети пустоты. Пройти по краю

– Вроде бы. Значит, блокиратор – это как бы заслонка, которая не пускает топливо к двигателю? – «так же как и нагары», – добавила про себя Женька.

– Точно. Каждая раса работает на своем виде бензина, и только ты, полиморф – на всех четырех сразу. Ну и мощность у тебя на порядок выше. Будет в перспективе, когда всему научишься.

– То есть, вы предлагаете мне стать чем-то вроде заправочного пистолета, а вы будете двигателем?

– Не совсем. Двигателем останешься ты. Мне просто не под силу переработать такое количество топлива, которое может перебросить за тысячи километров целую ораву. Но я буду колесами, коробкой передач ну и далее по списку.

Женька в тоске уставилась на экран мобильника в своей руке. Кудай набирал ее уже четырежды. Весь план отца полетит в тартарары, если его дочь останется в Чехии. А с другой стороны, он полетит еще дальше, если на площадь Венеции вместо бодреньких бойцов прибудут фаршированные перцы.

– Ладно, я поняла, – обреченно кивнула Женька. – Что нужно делать?

– Чего же вы молчите, Кирилл Михайлович! – почти закричала Ника. – Еще немного и будет поздно!

Герберт, как мог, тянул время. Он что-то бормотал на ухо Витюше, делая вид, что это часть церемонии. Марат в нетерпении пощипывал кончик капитанских усов, Ларс криво ухмылялся – парень давно разгадал маневры старого Привратника, но не спешил его разоблачать. Прямо, как уверенный в своих сил кот, не спешит окончательно придушить едва живого хомячка.

И вот тут в кармане Кирилла завозился разбуженный виброзвонком телефон.

– Это Женька? – Север перестал теребить кончик каплеобразного носа. – Она жива?

Морок обнаружил, что никак не может попасть пальцем в пиктограмму на экране – руки от волнения плохо слушались.

– Да, – наконец выдохнул он.

– Где она? Что пишет? – быстро спросила Ника.

– «Мы в Риме. Всё по плану». Отправлено час назад.

– Где же это письмо столько плутало? – удивился изобретатель.

– Ларс блокировал канал, оставленный Гербертом, – сообразила Ника. – Пока не вошел в дубль-пространство. Но, если СМС проскочила сюда, значит, гаденыш никого не оставил снаружи.

– Оставил, – Морок перевел взгляд на фигуры в серых плащах. Члены команды Ларса по-прежнему сидели неподвижно, точно погруженные в транс. – Вместе с Ларсом их должно быть тринадцать.

– Одного не хватает.

– И мы знаем, кого именно. – Начальник СКК наконец-то смог вздохнуть полной грудью.

Всё и впрямь шло по плану, если не считать хрупкой женщины на облачном экране. Уже минут двадцать, как Елена Смородина затерялась в венецианской толпе, и всё же она была там. Кирилл чувствовал это. Ему не нужно было объяснять, по чьей воле его бывшая женщина оказалась в самом опасном месте на планете. Наверняка одному из юнитов Ларса хватило получаса, чтобы слегка подкорректировать действия Женькиной мамы. В результате отдыху в тихой Австрии она предпочла путешествие по Европе. Хороший способ деморализовать противника – поставить под угрозу жизнь близкого ему человека. Ларс умеет делать сильные ходы.

Сильные и подлые.

Зажатый в руке телефон снова завибрировал. Кирилл бросил взгляд на экран и облегченно вздохнул – от Женьки пришло еще одно СМС. Дочь отправила его полчаса назад. Из Чехии.

– Мы ждали хороших новостей, Ника. – Кирилл сунул телефон в карман и не спеша поднялся со скамьи. – И дождались. Теперь все будет в порядке.

Опершись на руку, он легко перепрыгнул через перила и оказался рядом с Гербертом. По трибунам прокатилась волна оживления.

– Давно пора, – проворчал Привратник, увидев поблизости Морока.

– Просто решил немного потрепать твои старые нервы.

Выход на сцену начальника СКК не смутил ни Марата, ни Ларса.

– Никак Кирилл Михайлович перед голосованием решил посвятить нас в тонкости операции «Гетто»? – нахально спросил последний.

– Обязательно, – Кирилл неторопливо прошелся вдоль трибун, встречаясь взглядом попеременно то с одним, то с другим участником Конклава. – Однако вначале я хочу показать собравшимся одну видеозапись. Герберт, меня интересует прошлое.

Привратник принял в сложенные лодочкой ладони мобильник Кирилла, и почти тотчас же площадь Сан-Марко на экране сменила разрумянившаяся Женька.

– Эй, алле, всем, кто меня слышит! – кричала она и махала рукой. – «Синие камни» свободны! Ясно? Мы победили!

Телефонная камера дернулась, и в ее прицел попал сидящий на земле Тимур Сергеевич. Он выглядел изможденным, но вполне бодрым.