Яцек Дукай - Ход генерала

– А сколько у Птицы, мать бы его горько плакала?

– А он и сам, видно, не знает точно. А вот население завоеванных им территорий можно оценить на двести пятнадцать – двести восемьдесят миллионов человек.

– Даже столько?! – удивился Варжхад. – И откуда же столько червей набралось?

– На севере царит бедность, Ваше Величество. Множатся они в очень быстром темпе, сообщил Ламберо, предлагая принять очевидную логическую связь этих двух фактов.

– Естественное демографическое давление, – сказал Генерал, присаживаясь на парапете перед королем, положив трость на бедре, левую же ладонь на ее ручке. – Раньше или позже, но подобного рода Птица просто должен был случиться. Его несет на волне естественного прироста, сам же он словно молния, разряжающая энергию грозы. Это еще твой прадед издал декрет, закрывающий границы Империи перед иммигрантами. Богач остается богачом до тех пор, пока рядом с ним, для отображения контраста, имеется бедняк. Вот почему наступление Птицы кажется столь абсурдным, если глядеть на карту; его земли, по сравнению с землями Империи и ее союзников, выглядят как блоха рядом, скажем, с драконом. Только это неправильная точка зрения.

– А какая тогда хорошая, а?

– А хорошей будет такая: неполных семьсот лет назад вся нынешняя Империя представляла собой Чурму, залив, остров Маяка, что пошел на дно во время Дюжинолетия, ну и окружающие села. А также имелся барон Анастасий Варжхад, у которого хватило отваги поднять мятеж в самый Великий Мор. А царица Ыкс посмотрела на карту, увидела блоху рядом с драконом и не послала армию вовремя.

– Это что ж за аналогии? – разъярился Бирзинни, закончив какой-то короткий разговор через зеркало. – Это что же? – мы колосс на глиняных ногах? А Птица с его варварской сволочью это будущая Империя?

– В этом мы сможем убедиться только одним образом, – спокойно ответил Генерал. – Подождать. Вот только ты и вправду желаешь разрешить ему построить свою империю?

– У тебя просто искривленная перспектива, – замахал Бирзинни своим деактивизированным зеркалом. – А все это из-за твоего колдовства: все живешь, живешь, живешь, столетие за столетием. История целых государств замкнута между молодостью и старостью; даже если захочешь, этого масштаба тебе не изменить.

– Для королей, – сказал Генерал, глядя прямо в голубые глаза Варжхада, – это самый подходящий из всех масштабов, самая подходящая из всех перспектив. Мы должны ударить сейчас, пока Птица связан в Княжестве. Без разведки, без ощупывания, всей силой. Нужно ударить на него через Верхний и Нижний Перевалы, подойти с запада через Болота, и высадить морской десант в К'да, Озе и обоих Фуртваках, выслать воздушный десант, чтобы разгромить всю его систему снабжения. И все это теперь, сейчас.

Варжхад отбросил сигарету и начал грызть ногти.

– Я что, должен напасть на него? Ни с того, ни с сего, без всякого повода?

– Повод у тебя имеется. Самый лучший из всех возможных.

– Какой?

– Сегодня Птицу можно победить.

– Войны хочешь?! – выкрикнул Бирзинни, поднимая руки над головой, и пробуждая своим вскриком дремавшего возле камина министра государственной казны, Сашу Кверца. – Войны?! Агрессии по отношению к Лиге?! Ты с ума сошел, Жарны?!

Давно уже никто не обращался к нему иначе, как только «Генерал», ну еще «господин граф», даже очередные метрессы, и теперь Железний Генерал вонзил свой ледовый взгляд в возмущенного премьера.

Бирзинни отступил на шаг.

– Я тебе не привратник! Так что можешь свои штучки не задействовать! У меня демон имеется, меня не сглазишь!

– А чтоб вы все сдохли! Тихо!!! – заорал король Богумил Варжхад, и действительно, сразу же сделалось тихо.

– Ты, Генерал, – указал пальцем король, – я же помню: уже какое-то время ты все время пытаешься настроить меня против Птицы. По-моему, еще в Оксфелде ты пытался выдавить из меня согласие дотянуть ту самую гномью железную дорогу под Перевал. Ты давно уже это планируешь. Я тут говорю! – Погрозил он пальцем, – и не перебивай, блядь, когда король разговаривает! Не знаю, чего ты себе вообразил! Вот уже столетие у тебя не было никакой порядочной войны, вот тебе и мечтается о какой-нибудь кровавой драке, а? Я не собираюсь войти в историю как таковой, кто развязал глупую, ненужную, бессмысленную и ничем не спровоцированную войну! Ты меня слышишь?

– А эту железную дорогу он и так уже построил, – поябедничал Бирзинни.

– Что?

– Ну, эту самую, гномью железную дорогу.