Роберт Говард - КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ

Ничуть не удивленный, я кивнул. Каунавага — самая большая, богатая и густонаселенная провинция Западной Марки. Тамошняя знать весьма влиятельна, чего не скажешь о нашей, тандарской. У нас ти тулованных особ с толстыми денежными мешками по пальцам можно пересчитать, и не дай Митра, чтобы их прибавилось.

— Брокас, пес, требует, чтобы мы поклялись в верности Нумедидесу,— продолжал Хакон.— Сдается мне, этот болван вознамерился усмирить всю Западную Марку — авось за такую услугу Нумедидес сделает его своим наместником. Его армия состоит из аквилонской тяжелой конницы, боссонских лучников, каунавагских ополченцев, шохирских ренегатов. Сейчас он стоит в Койаге, это десять миль за рекой Огаха. А в Тенитее собралась уйма беженцев из разоренной им восточной земли. Но мы не боимся Брокаса, хоть у него и численное превосходство. Чтобы на нас напасть, необходимо переправиться через Огаху. А там хорошо укреплен западный берег и дорога завалена — коннице не пройти.

— А вот это уже напрямую относится к моей задаче,— сказал я.— Мне разрешено предложить подмогу: сто пятьдесят лесовиков. Понимаю, это не бог весть что. Но тандарское войско не сражается на чужой земле, такой уж у нас обычай. Даже не будь его, мы бы не смогли дать больше, поскольку сейчас идет война с кланом пантеры.

— Что ж, это хорошая новость для нашего командира.

— Как?! — воскликнул я.— Разве не ты командуешь гарнизоном Кваньяры?

— Нет,— ответил Хакон,— Дирк, сын Строма, мой брат.

— Эх, знал бы — сразу бы к нему пошел,— вздохнул я.— Брант, сын Драго, думает, что ты здесь главный. Впрочем, не важно.

— Ну, еще по кружечке, и мы пойдем в крепость, так что Дирк получит известие из первых рук. Что же до меня, то мой потолок — маленький отряд разведчиков. Командовать целой крепостью очень уж хлопотно.

Как я вскоре понял, Хакон и вправду не годился в начальники большому отряду, очень уж рисков и тороплив. Хотя и отчаянной храбрости ему было не занимать.

— Как я понял, на границе с вашей стороны не войско стоит, редкая цепь сторожей,— заметил я.— А что пикты?

— Мы договорились о перемирии, они слово держат,— ответил Хакон.— Вот уже который месяц на границе тихо. В смысле, нет серьезных боев, ну а поединки — обычное дело.

— Похоже, усадьба Валериана брошена.

— Нет, Валериан там, с горсткой челяди. А вот где его дружина, неизвестно. Куда-то он ее отослал. Кабы не его посул держаться в стороне, мы бы его посадили под замок. Пикты себе позволяют якшаться с очень немногими из белых, и Валериан — в их числе… А ну как он подговаривает дикарей к набегу — мы тогда враз окажемся меж двух огней. К нему прислушиваются ястребы, рыси и черепахи. Говорят, он даже побывал в стойбищах волков и вернулся живым.

А вот это очень и очень странно, подумал я. Племя волка — это название знаменитого своей воинственностью и свирепостью союза нескольких кланов. Его земли лежат на западе, за охотничьими угодьями трех упомянутых Хаконом племен. И хотя обычно волки держатся в стороне от границы, жители Шохиры привыкли учитывать угрозу их яростного нашествия.

Хакон глянул на вошедшего в таверну долговязого мужчину в сапогах, коротких штанах и алом плаще.

— Валериан собственной персоной,— шепнул он мне.

Я вздрогнул от неожиданности и тотчас оказался на ногах.

— Это же он,— показал я рукой.— Он был ночью по ту сторону границы, в стане ястребов, любовался танцем меняющейся змеи!

Валериан услышал и резко повернулся ко мне. От его лица отлила кровь, глаза блеснули, как у пантеры.

Хакон тоже резко встал.

— Да что ты говоришь?! — вскричал он.— Валериан пообещал…

— Плевать! — воскликнул я в гневе, устремляясь на высокого помещика.— Я лежал в кустах тамариска и видел все! Ни с каким другим не спутаю эту мерзкую физиономию! Клянусь, он там был, голый и раскрашенный, как самый настоящий пикт…

— Лжешь, демон тебя побери! — вскричал Валериан и сорвал с себя плащ одной рукой, а другой схватился за меч.

Но прежде чем он успел обнажить клинок, я налетел на него и повалил на пол. Он вцепился мне в горло, брызгая слюной, как безумец, и исторгая проклятия. Раздался частый топот множества ног, а затем мускулистые мужские руки растащили нас в разные стороны. Они крепко держали Валериана, а тот, белый как мел, стоял, и скалился, и злобно шипел, и сжимал в кулаке оторванный ворот моей рубашки.

— Отпустите меня, собаки! — рычал он.— Уберите сивые лапы, смерды! Я всажу этому клеветнику в челюсть крюк и подвешу…