Кэмерон Джейс - Скорбь Белоснежки

— Она одна из девчонок. Я называю все пары девушек либо Двойняшками, либо Близняшками, Двойка и Копия для краткости.

— Двойка и Копия?

— Прими как есть, — настаивал Аксель. — Должен же я как-то называть вещи, а не то я… запутаюсь… я однажды назвал свою микроволновку Самантой.

— Зачем?

— Ты же назвал свою тачку Кармен, а наезжаешь на меня за то, что я обозвал микроволновку Самантой?

— Я хотел сказать, почему Саманта? Это же микроволновка.

— Саманта — это было так сексуально; она размораживала еду, потому что была горяченькой. Въехал? К тому же, я пользовался ей для сушки шерсти своего кота… то было до того, как он взорвался в микроволновке.

— И после этого ты удивляешься тому, что животные тебя не любят?

Аксель выглядел так, словно угодил под несущийся поезд.

— Ладно, Ладно, — сказал он обиженно. — Вот как мы их назовем. Рыженькая — это Копия, блондика — это Двойка, — Аксель хохотнул. — Усек? Блондинка двоечница? Смешно, ха?

Локи увидел, как Двойка вытянула зеркальце из своей сумочки, видимо проверить, не брызнуло ли ей грязью в лицо. Плохиш спрыгнул рядом с ней, корча глупые рожи и изображая из себя зомби с негнущимися руками и ногами. Он выхватил зеркальце у Двойки из рук и побежал с ним в самую гущу надгробий.

— А ну-ка отбери, — насмехался Плохиш, держа в одной руке зеркальце, а в другой жестянку с пивом, из которой бежала пена. Он казался подвыпившим, уставившись в зеркальце и приговаривая:

— Белоснежка, Белоснежка, Белоснежка.

— Так у тебя ничего не выйдет, — рассмеялась Двойка. — Это не Белоснежка. Это Кровавая Мэри, ты придурок. Если ты скажешь ее имя трижды один на один в темной ванной комнате, она выйдет из зеркала и проделает с тобой весьма недобрые фокусы.

— Никто не делает с Плохишом плохих фокусов, — сказал он обнимая Двойку и щекоча ее.

— Кровавая Мэри наводит на меня жуть, — прошептал Аксель Локи. — Когда я был малышом…

— Ты бы не мог прекратить комментировать все, будто это фильм, который ты уже видел? — Локи сжал зубы. — Пожуй чего-нибудь.

— Что там? — Спросила Двойка Плохиша и указала на его заплечный мешок.

— Это мой мешок с набором инструментов для охоты на призраков и уничтожения вампиров, — заржал он как Кинг Конг.

Донни Убийца-Сверчков насмешливо расхохотался над Плохишом:

— Тебе все это не нужно; мой кол подойдет.

— Ты же не собираешься ее убить, верно? — Казалось, Двойку беспокоила серьезность Донни. — Мы ведь говорили, что повеселимся в замке и если случится что-то странное, мы закруглимся и свалим домой. Мне надо вернуться до двух, или мама заметит мое отсутствие.

— Донни — охотник на вампиров, крошка, — сообщил Двойке Плохиш. — А если он ее убьет, его ждет большая награда.

— Если я увижу эту проказливую вампирскую принцессу, я заколю ее, — хохотнул Донни. — Ура! — он чокнулся жестянками с Копией.

— Озорная группа, — прошептал Аксель. — Из тех, кому в ужастиках желаешь умереть первыми.

В ответ на слова Акселя Локи снова осклабился.

— Во второсортных ужастиках? — Аксель пожал плечами. Временами Локи был для него слишком серьезным. Локи не ответил, только напряженно пялился на него.

— В фильмах про потрошителей? — Предположил Аксель. — Ладно, я заткнусь.

— Бедный Донни, — Локи снова повернулся понаблюдать за мальчишками и девчонками. — Он не знает, что ее можно убить лишь во сне.

— Во сне? Что это ты все время говоришь о снах и охоте в них? — Спросил Аксель, а потом повел себя так, словно у его рта был замок-молния, и притворился, что застегнул его.

— Эй, — обратилась Двойка к Донни. — Мы же просто слегка повеселимся как в "Ужасе Амитивиля", где все выживают в жутком доме и возвращаются домой, как ни в чем не бывало.

— А кто сказал, что убивать ее будет невесело? — Ухмыльнулся Донни.

Плохиш рассмеялся.

— Ты прав. Убивать ее будет весело. В конце концов, она — источник неприятностей нашего города. Мне это нравится, — он глотнул своего пива. Глоток. Глоток. Глоток. Затем он бросил его в сторону Акселя. Когда над головой Акселя просвистела жестяная банка, он уклонился, и она приземлилась в открытую могилу с кучей других пивных банок.

— Да почиет ваше пиво с миром, — пробормотал Аксель. — Пожалуй, если бы это был фильм, Плохиш умер бы самым первым. Как думаешь, Локи?

Локи пока притворился, что Аксель был не более, чем плодом его воображения и не сводил глаз с мальчишек и девчонок.

— Давайте же это сделам, — Донни швырнул Плохишу еще одно пиво, а затем раздавил на земле жука с широкой, неприятной ухмылкой от уха до уха, будто тем самым делал миру одолжение.