Юлия Остапенко - Зачем нам враги

— Я сам, — ответил эльф и, шатаясь, побрел к коню. Натан не стал спорить — просто смотрел, как Глориндель вслепую промывает рану вином и неловко делает перевязку из носового платка. Повязка тут же пропиталась кровью. Эльф отхлебнул из фляжки остаток вина и глубоко вздохнул.

— Едем.

— Вы сможете держаться в седле? Вам бы отдохнуть...

— Едем, я не хочу здесь оставаться.

Натан пустил Глоринделя вперед, следя, чтобы тот не свалился с коня. Эльф немного покачивался, но падать вроде не собирался.

Они ехали молча не меньше часа, прежде чем Глориндель, не оборачиваясь, спросил:

— Почему ты не дрался?

— Потому что мне надо доставить вас в столицу живым, — отозвался Натан — он ждал этого вопроса, и у него было время придумать ответ.

— Лучше погибнуть с честью, — угрюмо сказал эльф.

— Странные у вас представления о чести!

— Это у тебя они странные.

И снова умолк. Натану было неловко. Он знал, что поступил правильно, но от вида темно-вишневого пятна на белом платке, стягивающем голову Глоринделя, ему делалось не по себе.

Спустя еще какое-то время эльф задал второй ожидаемый вопрос:

— На каком это языке ты с ними говорил?

— Жаргон, которым пользуются бандиты с большой дороги.

— И откуда ты его знаешь?

Натан промолчал. Эльф засмеялся — смех его звучал все так же звонко и зло.

— Можешь не отвечать. И дураку ясно, ты был одним из них. Твой лорд об этом знает?

— Знает, — жестко сказал Натан. — Свои преступления я давно искупил.

— Хотелось бы знать чем, — ядовито произнес эльф и, не дожидаясь ответа, добавил: — Почему ты ждал так долго? Почему сразу не признался, что ты один из них?

— Я не думал, что это понадобится.

— Ты должен был...

— Я сделал все, что был должен! — перебил Натан. — Для друга я, возможно, поступил бы иначе — но вы мой господин, я должен был спасти вас и спас, чего вам еще?

— Для друга, говоришь... — протянул эльф и отвернулся, но Натан услышал в его голосе усмешку — на миг ему показалось, что горькую. — Да уж... зачем нам враги с такими друзьями?

Натан промолчал — просто потому, что не нашелся с ответом.

— А я по твоей милости без кинжала остался! — вдруг запальчиво бросил эльф. — И плащ у меня порван.

И умолк, словно не желая замечать остального ущерба. Натану захотелось сказать ему что-нибудь... но он так и не решил что.

Они ехали шагом по лесной дороге. В вышине, у самого неба, безмятежно щебетали птицы.

Следующие несколько дней ничего не происходило. Они просто ехали, понемногу забирая к юго-западу: в восточной части княжества шли бои. Один раз им встретился отряд тальвардов, бодро маршировавший на юг: они переждали в кустах, лежа в высокой траве и не дыша; в лице эльфа читалось любопытство. Тальвардов он прежде никогда не видел, и их бесстрастно-свирепый вид, как показалось Натану, произвел на него впечатление. Впрочем, потом выяснилось, что дело было не в свирепости, а в снаряжении: эльф, никогда не видевший снега, не мог взять в толк, зачем тальварды закутываются в бесчисленные кожаные и меховые одежды. Натан, впрочем, тоже не понимал. Правда, порасспросить об этом у него охоты не возникало, благо такая возможность их минула — отряд прошел, и они двинулись дальше, выбирая все более заброшенные и извилистые дороги. Разбойников им больше не встречалось, но Натан старался быть начеку. Глориндель уже не жаловался и вообще вел себя тихо. Они ехали бок о бок целыми днями, а ночевали чаще всего под открытым небом — трактиры встречались все реже. Эльф сделался неразговорчив. Сначала Натан молча радовался, потом почувствовал себя неуютно. На четвертый или пятый день после встречи с разбойниками он не выдержал и заговорил первый:

— Зачем вам это надо?

Они сделали привал около ручья: местечко было хорошее, казалось спокойным, даже уезжать не хотелось. Эльф полоскал в воде повязку, которую все еще носил на ухе: рана стала нагнаиваться. Натан чувствовал дурной запах, шедший от нее, и, зная живучесть эльфов, смутно надеялся, что ничего страшного в этом нет. Не считая, конечно, погубленной гордости и привлекательности Глоринделя, от чьего уха остался распухший искривленный обрубок.

В ответ на вопрос Натана эльф обернулся. Похоже, он был немного удивлен, что Натан прекратил играть в молчанку.

— Ты о чем?

— Эта женитьба. Зачем? Лично вам? Вам приказали? Вы не могли ослушаться?

Эльф усмехнулся, отвернулся, принялся выкручивать платок. В ручей потекла розоватая вода.