Ольга Булгакова - Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)

— А кто сказал, что я полезу в бой? — поинтересовалась я, преодолев лестницу и ожидая, пока мой собеседник поднимется.

— Полезешь, конечно же! Дома усидеть не можешь, а там — тем более!

— А ты думаешь, что раненых не будет? Лечить их не нужно?

Возражения у Киргама временно закончились, он был последним, кто мог сомневаться в моем даре целителя.

— Если с тобой, с ребенком что-нибудь случится… Ни ты, ни Нэймар, ни я этого себе никогда не простим! — выпалил Киргам.

Я удержалась от того, чтобы, остановившись, положить руку ему на плечо и сказать: 'Я верю, все будет в порядке'. Вместо этого серьезно и честно призналась:

— Мне было видение. Она явилась мне. Я должна быть в другом месте. Так и только так будет правильно.

Киргам остолбенел и смотрел на меня с суеверным восторгом.

— Тогда я поеду с тобой, — выдавил он, наконец.

— Нет, не поедешь. Ты должен остаться здесь, — со всей силой убеждения, на которую была способна, сказала я. — Кто-то же должен руководить герцогством. Кроме тебя некому, больше нам положиться не на кого.

Он кивнул.

— Понимаю, — и, замявшись, добавил: — Скажи ему, что я пытался тебя задержать. Ладно?

Я улыбнулась, потрепала Киргама по плечу:

— Конечно.

В считанные минуты я надела легкий доспех поверх костюма для верховой езды. Перепуганная, а потому необычно молчаливая Мелли упаковывала в седельную сумку необходимые в дороге вещи. На сборы я потратила полчаса, не больше. Гораздо больше времени потребовалось, чтобы сломить сопротивление воинов. Я собиралась взять с собой только Колесара и Илиора, телохранителей мужа, которых он, повинуясь свойственной мужчинам логике, оставил охранять самое дорогое — меня. Он не подумал о том, что верные воины важней в бою рядом с ним, а не в тишине далекого замка на кухне.

Оба эльфа пытались меня отговорить значительно настойчивей, чем Киргам. Я знала, что о видении они слышали. Но, видимо, посчитали распространившийся в мгновение ока слух простыми россказнями упрямой женщины. Я пригрозила, что оставлю их в Вороне, а в спутники возьму кого-нибудь из людей.

— Мне даже не придется приказывать. Добровольцев найдется много, — кивком указав на издалека наблюдающих за нашим разговором во дворе у конюшен людских воинов, сказала я.

Эльфы смутились. Они понимали, я теряю на них время только потому, что каждый из телохранителей в бою легко одолеет десяток людей. И догадывались, терпение мое не безгранично, я могу действительно взять людей-охранников.

— Госпожа, — легко поклонился Колесар. — Нам нужно десять минут на сборы.

И десять минут прошли. Я поглаживала шелковистую шею верной Альрии, смотрела, как конюший выводит коней Колесара и Илиора. Во дворе появился Колесар. Он отослал конюшего, прикрепил седельные сумки и, проверяя подпругу, окликнул меня.

— Госпожа, может, все же останетесь в замке?

Я отрицательно покачала головой. Воин вздохнул и помог мне сесть в седло. Сам легко взлетел на своего коня, принял из рук подоспевшего Илиора дополнительные стрелы. Телохранители мужа обменялись хмурыми взглядами. Илиор, качая головой, подошел к своему коню, одним движением оказался в седле, тронув поводья, подъехал ко мне ближе.

— Леди Мирэль, одумайтесь, — попросил он. — Вы знаете, мы примем любое Ваше решение, но прошу. Одумайтесь. Не Вам участвовать в войне. Не Вам.

— Илиор, и я прошу. Хватит. Я еду туда, я должна быть там, — ответ прозвучал резче, чем хотелось. Но мне эти уговоры уже стояли костью поперек горла.

Эльф снова покачал головой, удивляясь моему упрямству, но больше убеждать не пытался.

До лагеря доехали глубокой ночью, но без приключений. Постовые гоблины узнали меня и пропустили без вопросов. Палатки командования, расположенные в центре лагеря, нашли сразу. Я безошибочно выбрала из полудюжины ту, в которой ночевал Нэймар. Меня тянуло к любимому, будто я держала в руке бирюзовый кристалл с частичкой магии ведара, и кристалл направлял меня, проводя сквозь множество тусклых теней к единственному золотому источнику света.

Увидев спящего герцога в щель откинутого полога палатки, провожавшие меня телохранители мужа поклонились мне и ушли обустраиваться на ночлег. Стараясь не разбудить Нэймара, я проскользнула в палатку. Следом за мной в палатку прокрался Тирей и лег у входа. Я огляделась. Было довольно светло, в изголовье единственной кровати стоял зажженный светильник, в ногах лежала стопка сложенных одеял. У другой стены лежали какие-то сумки. Я осторожно сняла доспех, отцепила меч и присела на одеяла, глядя на спящего мужа, пытаясь придумать, что скажу ему утром. Нэймар повернулся во сне, нахмурился, потому что свет упал ему на лицо. Я тихо встала, передвинула светильник, чтобы не мешал мужу спать.